— А ты что думаешь, Квенбург? — спросила Лив. — Ты-то хочешь замуж сразу за Эрмана и Эдбальда?
— Хочу, — ответила Квенбург. — Мне они оба нравятся.
— Так когда у нас свадьба? — уточнила Лив.
— Завтра, — подытожила матушка. — В полдень.
— Где? Здесь?
— Вся деревня заявится.
Дренг сварливо проворчал:
— Я не намерен бесплатно поить элем этих дармоедов.
— А я не хочу по десять раз на дню растолковывать про этот брак каждому дурню в Дренгс-Ферри, — возразила матушка.
— Давайте у нас соберемся, — подал голос Эдгар. — Остальным сообщим позже.
— Я принесу бочонок эля, — пообещала Лив.
Матушка вопросительно посмотрела на Этель, которая до сих пор помалкивала.
— Я приготовлю медовые лепешки, — сказала та.
— Здорово! — обрадовалась Квенбург. — Люблю медовые лепешки.
Эдгар недоверчиво уставился на нее. Она только что согласилась выйти замуж за двоих мужчин, а сама думает о лепешках.
— Так что, Дренг? — настаивала матушка.
— Я буду платить Эдгару по фартингу в день.
— Решено. — Милдред встала. — Тогда мы ждем вас всех завтра в полдень.
Трое ее сыновей последовали за нею прочь от таверны.
«Я больше не крестьянин», — твердил себе Эдгар.
7
Конец августа 997 г.
Рагна не понесла.
Две недели после того, как Уилвульф покинул Шербур, ее терзали опасения на сей счет. Оплодотворена и покинута — это предельное унижение, в особенности для девушки знатного рода. Дочь крестьянина, постигни ее та же участь, тоже подвергнется осмеянию и презрению, однако в конечном итоге сможет найти человека, который возьмет ее замуж и согласится воспитывать чужого ребенка, но вот поруганной благородной дамы станут сторониться все мужчины ее сословия.
По счастью, самого страшного не случилось. Месячную кровь она встретила с такой же радостью, с какой встречают долгожданный восход солнца.
Пожалуй, Рагне следовало бы возненавидеть Уилвульфа, но она вдруг поняла, что ненависти в ней нет. Пусть он ее предал, она все еще тосковала по нему. Она знала, что ведет себя глупо, ну и ладно, ведь им никогда, скорее всего, не увидеться вновь.
Отец Луи вернулся в Реймс, не заметив начала отношений между Рагной и Уилвульфом; судя по всему, он счел, что Рагна будет подходящей женой для молодого виконта Гийома, поскольку сам Гийом явился в Шербур, чтобы сделать окончательный выбор.
Он обрел в Рагне совершенство.
Таковы были его собственные слова. Гийом изучал ее, иногда касался ее подбородка, чуть поворачивая голову девушки в одну или другую сторону, вверх или вниз, чтобы свет упал иначе на лицо. «Совершенство, — шептал он. — Глаза зеленые, как море, такого оттенка я прежде никогда не видел. Нос прямой и такой красивый. Скулы на загляденье. Кожа бледная, а прекраснее всего волосы». По большей части Рагна волосы прикрывала, как подобает всем уважаемым женщинам, но умело позволяла нескольким прядям выбираться на свободу. «Яркое золото — должно быть, как на крыльях ангелов».
Ей льстили подобные сравнения, но все же она не могла отделаться от ощущения, что Гийом смотрит на нее с тем восторгом, с каким глядел бы на милую брошь, на самые ценные предметы своего собрания. А вот Уилвульфу и в голову не приходило считать ее совершенством. Однажды он честно сказал: «Клянусь всеми богами, мои руки сами так и тянутся к тебе»…
Как мужчина Гийом был крайне привлекателен. Рагна поглядывала на него на высоком парапете замка Шербур, откуда они вдвоем разглядывали корабли в бухте: ветер ерошил ему волосы, длинные и шелковистые, темно-русые с огненно-рыжими прядками. Глаза карие, черты лица безукоризненные. Словом, он был куда красивее Уилвульфа, но служанки в замке не краснели и не хихикали, когда он проходил мимо. Уилвульф обладал несомненной мужской привлекательностью, которой Гийом начисто был лишен.
Гость подарил Рагне шелковую шаль, расшитую его матерью. Рагна развернула подарок и полюбовалась затейливым узором из листьев и громадных птиц.
— Великолепная работа, — оценила она. — Должно быть, твоя матушка трудилась не меньше года.
— У нее хороший вкус.
— Расскажи, какая она.
— Мама замечательная. — Гийом улыбнулся. — Наверное, каждый сын скажет то же самое о своей матери.
Рагна могла бы поспорить, но придержала язычок.
— Лично я думаю, что благородной даме надлежит владеть всеми умениями, каковые подразумеваются работой с тканями, — изрек Гийом, и Рагна поняла, что сейчас ей предстоит выслушать заранее подготовленную речь. — Прядение, ткачество, крашение, сочетание, вышивание и, конечно же, стирка. Женщина должна править этим миром так, как ее супруг управляет своими владениями.