Меня тошнит. Мутит. Выбивает из себя. Адреналин зашкаливает. Сердце бьется вяло. Пот струится.
— Мисс По, можно с вами сфотографироваться? — спрашивает кто-то из группы.
— Секундочку, — говорю я, чувствуя, как меня душит тошнота. Я направляюсь в конец зала, прежде чем разбросать повсюду угощения «Крисп». Когда я смотрю на толпу, у всех у них ужасные лица: черные впадины, бело-голубая кожа, а сердца бьются так сильно, что я вижу их сквозь рубашки. Я спотыкаюсь. Что происходит?
Эли ловит меня за секунду до того, как я падаю, и опускает на ступеньки лестницы. Я сажусь, упершись локтями в колени и опустив голову. Я судорожно глотаю воздух.
Стоя передо мной на коленях, Эли убирает с моего лица выбившуюся челку и придерживает ее.
— Райли, — говорит он, и я слышу настойчивость в его голосе. — Что случилось?
Я качаю головой.
— Не знаю. Может быть, я заболеваю гриппом? — Это абсолютная ложь, и я это знаю. Эли, вероятно, тоже. Не знаю, что еще сказать. Правду? Что мои мысли поглощены биением человеческих сердец. Я чувствую запах их крови. Меня начинает одолевать жажда.
Ни за что на свете я не смогу сказать ему об этом. Викториан уже сказал, но Эли ему не поверил. Слава богу, он не слышит этого в моей голове и не вспоминает о мучительном превращении. Я глубоко вздыхаю и подбадриваю себя. Возьми себя в руки, По. Это просто твоя дурацкая ДНК снова меняется. Жиль сказал, что это произойдет. Не будь ребенком! Поговори с Виком. Он может помочь. В любом случае, это его часть внутри тебя. Ты справишься с этим. Дыши…
Медленные, ритмичные поглаживания пальцев Эли по шее, а также мое медленное, контролируемое дыхание облегчают жажду, уменьшают шум, рассеивают тошноту. Не знаю, как долго я сижу на ступеньках, но чувствую себя лучше. Наконец, я поднимаю голову и встречаюсь с обеспокоенным взглядом Эли.
Я бы сказала, обеспокоенным и сердитым взглядом.
— Спасибо, — я провожу кончиками пальцев по его подбородку. — Теперь я чувствую себя лучше.
Проницательный взгляд говорит о том, что Эли в это не верит. Ни капельки.
— Обещаю, — говорю я и встаю. — Пойдем. Мне нужно сфоткаться.
Эли ничего не говорит, когда я прохожу мимо и возвращаюсь в переднюю часть магазина. Его брат такой же мрачный; Люк изучает меня, пока я пробираюсь к толпе парней, собравшихся сфотографироваться, и я бросаю на него быстрый взгляд, а затем переключаю внимание на поклонников тату. Кто-то достает цифровую камеру, я становлюсь в центре толпы и делаю несколько снимков.
— Можно нам посмотреть на дракона? — спрашивает один парень помоложе.
— Э, — говорю я, — вы застали меня в выходной день. Мне так просто его не показать, — говорю я, указывая на свою рубашку. — Лучшее время для дракона — лето. — Люди, которые знают или слышали обо мне, всегда хотят увидеть дракона, нарисованного у меня на спине, благодаря Никс. Летом я ношу одежду, которая легко открывает большую часть тела, или надеваю бикини под футболку, чтобы можно было снять все, что на мне надето, и покрасоваться перед зрителями. Это стало чем-то вроде моей визитной карточки. Однако сегодня мне это не нравится.
В толпе раздается несколько стонов, и Никс машет им рукой.
— Эй! У нас тут есть несколько открыток со мной и Райли. Вы можете прекрасно разглядеть дракона!
Все подходят к прилавку, и Никс показывает на стеллаж с открытками. Она бросает на меня взгляд, и я одними губами благодарю ее.
Я не понимаю, но остаток дня проходит гладко. У меня больше нет приступов. Больше не хочется есть. Сердцебиение утихает. Все нормально.
Я не делаю перерыв на обед, а вместо этого работаю до конца. К шести часам вечера я заканчиваю работу со своим последним клиентом: студенткой Колледжа искусств и дизайна Саванны, более известного как SCAD, с изящной черной манжетой-бабочкой на руке. Ее рука в обхвате такая же большая, как у зубочистки, так что тату много времени не займет. Я наношу ей мазь, накрываю марлей и даю инструкции. В сгущающихся сумерках, падающих на Саванну, она идет по тротуару, радостно болтая по мобильному, вытянув руку и любуясь моей работой сквозь прозрачную накладку.
Память возвращает меня в прошлое, когда Никс нарисовала моих драконов. Я помню, что не могла держаться подальше от зеркал, мне хотелось смотреть в них все время. Для меня они означали борьбу, победу над демонами, силу. Расширение прав и возможностей. Я так гордилась ими. Я горжусь ими.
Меня пронзает зависть. Раньше у меня была нормальная жизнь, в которой немного боди-арта скрашивало мой день, делало меня невероятно счастливой. Я наслаждалась воскресеньями с Сетом, Причером и Эстель, и отдыхала на полу в моей гостиной с Никс, делая наброски дизайнов. Запихивая в рот кусочек за кусочком пиццы. Гуляя с Чейзом. Я хочу все это вернуть. Я хочу все это вернуть, черт возьми.