Почему я так реагирую? Я не вампир. Я не новорожденный. Я человек с наклонностями. Возможно, я переняла некоторые черты вампиров, когда Викториан и Валериан укусили меня, но я не такая, как они. Это ощущение, или что бы это ни было, пугает меня до чертиков. И все же что-то меня притягивает. Незнакомое. Отчаянное. Ужасающее.
Мой взгляд останавливается на человеке, я не вижу ни мужчины, ни женщины. Я чувствую только теплую кровь, текущую по венам. Когда вдыхаю, я чувствую ее вкус на языке. Я хочу. Нуждаюсь. Я сделаю все, чтобы заполучить это.
Я делаю выпад.
На самом деле, мое тело начинает сводить судорога. Я трясусь, содрогаюсь, бьюсь в конвульсиях. Крики постепенно стихают, металлический запах ослабевает. Однако моя жажда все еще сильна, и я изо всех сил пытаюсь вернуть запах крови. В темноте я больше не вижу людей; клуб исчез. Я лежу на спине на твердой, но мягкой поверхности. Теперь я чувствую запах сосны, свежескошенной травы. Я медленно открываю глаза.
Звуки и запахи вокруг возвращают меня в настоящее. Я больше не в ягуаре Викториана. Я лежу на земле рядом с парковкой; машины и полуприцепы со свистом проносятся по шоссе, неравномерно, с разной скоростью. В автомате по продаже безалкогольных напитков катятся банки. Вдалеке раздается смех. Из стереосистемы играет Twisted Sister, один из динамиков отключен. Зрение проясняется, когда я сосредотачиваюсь на том, что передо мной. Викториан оседлал меня. Он держит мои руки над головой. Не давая мне пошевелиться. Я смотрю мимо него. Мы на остановке для отдыха между штатами. Бетонные здания с туалетами и автоматами по продаже напитков.
Я обретаю дар речи и борюсь с ним.
— Что ты делаешь?
Викториан изучает меня. Он сжимает меня крепче и хмурится.
— Ты не помнишь?
На секунду мысли путаются. Я не помню и не лежу достаточно неподвижно, чтобы попытаться заставить себя вспомнить. Я резко дергаюсь. Хватка Викториана ослабевает, я вскакиваю и бегу. Однако у меня подкашиваются ноги, и не успеваю я преодолеть и десяти футов, как снова оказываюсь на земле. С трудом мне удается встать на ноги и продолжить забег. Полосы света от нескольких высоких фонарей освещают бетонное здание зоны отдыха; я огибаю его и бегу прямо к теням и деревьям за ним. Я дергаюсь, колени подгибаются.
Я снова заставляю себя подняться и пытаюсь бежать. Сила наполняет мое тело так, что я ощущаю, будто сама сила — это жидкость, и кто-то вливает ее прямо в меня. Работая руками и ногами, я лечу сквозь тьму. Скорость — одна из моих склонностей, и я чертовски быстра. Мне все равно, кто меня видит. В два часа ночи на остановке для отдыха не так уж много людей. Через несколько секунд я уже пробираюсь сквозь густые сосны, и поскольку на мне все та же прозрачная юбка, майка и кроссовки, в которых я была в «Туннеле 9», ежевика цепляется за мои голые ноги и царапает, черт бы ее побрал. Мне все равно. Я должна уйти отсюда. Утолить жажду, которая сейчас гложет меня изнутри…
Я резко останавливаюсь. В голове царит неразбериха, и воспоминания стремительно проносятся мимо. Жажда? Я хочу только бургеры «Кристал» и «Криспи Крем». Сахар. Жирная пища. Это мои пристрастия. Так что же, черт возьми, такое…
Чье-то тело налетает на меня, и я снова падаю на землю. Даже не глядя, я знаю, что это Викториан. Острые сосновые иголки и шишки, разбросанные по лесу, впиваются мне в кожу, когда он прижимается ко мне всем телом. Я впечатываюсь лицом во влажные листья и мох.
Быстро мои руки связаны вместе.
— Прости, любимая, — извиняется Викториан. Он также связывает мои лодыжки. — Ты не представляешь, как я это ненавижу, но каким-то образом, — он помогает мне встать, затем смотрит на меня, — ты отказалась от моего предложения. — Он склоняет голову набок, изучая меня, и лунный свет, пробивающийся тонким лучом сквозь деревья, отражается от его лица. — Интригующе. Я никогда не встречал другого, кто смог бы отказаться от моего предложения.
Ярость застилает мне глаза, пульсирует в груди.
— Ну, теперь встретил. И что теперь? Что ты собираешься делать, Вик? Перекинешь меня через плечо, как мешок с собачьим кормом, и потащишь к машине?
Легкая улыбка играет на его чувственных губах.
— Именно это я и собираюсь сделать. — Одним движением Викториан сгибает колени, и в следующее мгновение перекидывает мен через плечо, крепко обхватывая руками меня за икры. Одному Богу известно, что юбка у меня, наверное, задрана до талии, и задница красуется на ветру. Мы выходим из леса и идем по лужайке возле остановки, мимо бетонных столиков для пикника и туалетов. Вокруг никого. Всего несколько полуприцепов, водители которых, скорее всего, спят. Кричать мне — бесполезно; Викториан просто скажет любому, кто услышит, что со мной все в порядке, и они поверят. Поэтому я молчу.