Я приду за тобой.
Я верю Эли. Но как он узнает, куда мы направляемся? Выражение его лица, когда мы с Викторианом отъезжали, было выражением тоски, потом предательства, а затем решимости. И все это примерно за пять секунд. Не в характере Эли сдаваться. Думаю, он, вероятно, был таким, даже когда был человеком. До вампиризма. Мне определенно нравится это качество.
Время летит незаметно. Я то погружаюсь в дремоту, то выхожу из нее. Столько всего произошло с той ночи, когда мой младший брат Сет и его приятели по неосторожности освободили Викториана и Валериана Аркосов из их погребенных могил. Именно тогда я узнала, что Причер и его мистические предки-Галлы были ответственны за то, что братья Аркос оказались заперты. Галлы — прямые потомки африканских рабов, привезенных в Америку. Они выросли в гордую, сильную культуру, когда обрели свободу и заявили права на внешние острова Джорджия и Южная Каролина. Предки Причера связали свои семьи с Дюпре, чтобы защитить Саванну и ее окрестности, избавив их от дикости. Галла обеспечивали Эли и его семью кровью, в которой те нуждались, гуманным и безопасным способом. Никто не погибал, никто не появлялся на свет.
Самой большой угрозой Саванне и Галлам со стороны вампиров были Викториан и Валериан Аркосы. Они совершали набеги на города и сельскую местность в восемнадцатом веке. Все те, кто предположительно умер от желтой лихорадки в истории Саванны? Их всех унесла не лихорадка. Но вы не найдете этого ни в одной книге.
Вика более или менее вынудил к этому буйству его властный брат. Но как только они были похоронены, в городе воцарилась тишина. Мир. Пока их не освободили. Кажется, это было очень, очень давно. Теперь я в центре всего этого. Тот самый вампир, который много веков назад опустошил город, хочет заполучить мою задницу.
Я бы солгал, если бы сказала, что Валериан Аркос меня не пугает. Еще как пугает. Правда.
Ноги и спина вспотели под пуховым одеялом, а иголки протыкают ткань и впиваются в кожу. Хотелось бы мне глотнуть свежего воздуха. Не знаю, как долго мы ехали, но я достигла предела. Плоской частью кед я начинаю колотить по внутренней стороне багажника «Ягуара». Я бью ногами минут пять, прежде чем машина останавливается. Викториан открывает и закрывает дверцу, багажник открывается. Прохладный воздух наполняется запахами резиновых шин и моторного масла. Я оглядываюсь по сторонам. Мы находимся в большом подземном помещении, в котором слышится эхо. Бетонные стены и колонны закрывают обзор. Машин припарковано немного. В нескольких ярдах от меня есть знак съезда со стрелкой, указывающей направо. Это поражает меня.
— Почему мы на парковке?
— С тобой все в порядке? — спрашивает он, игнорируя мой вопрос и убирая с моего лица длинную челку. Он проводит по моей щеке к чернилами в виде ангельских крылышек. На его лице написано беспокойство.
— Ты имеешь в виду, помимо того, что мне нечем дышать и адски жарко? Не говоря уже о том, что мне весь последний час хотелось в туалет. Конечно. Я в порядке, Вик. — Я сердито смотрю на него. — Вытащи меня отсюда.
Викториан легко усмехается, но быстро улыбка гаснет. Его лицо застывает; он оглядывается по сторонам.
— Нам нужно спешить. — Он легко поднимает меня из багажника и ставит на ноги. — Ты собираешься заставить меня снова нести тебя? — спрашивает он.
— Нет, — отвечаю я. — Но как только мы доберемся до места, ты мне все расскажешь.
Он кивает и достает из кармана кусачки. Несколько быстрых движений — и мои лодыжки и запястья свободны.
— Пошли, — говорит он, захлопывая багажник и беря меня за локоть. Он ведет меня через слабо освещенную и почти пустую парковку. Мое внимание привлекает надпись: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ АТЛАНТЫ ХАРТФИЛД-ДЖЕКСОН». Желудок сжимается.
— Вик, куда ты меня ведешь? — Он тащит меня в самолет? Куда? У меня нехорошее предчувствие по этому поводу. И сильное. И мне нужно в туалет. Очень. — Вик. Туалет?
Он снова молчит. Но мы идем к лестнице, и, к счастью, там есть туалеты.