И они оставили столицу, оставили шумные посиделки с друзьями, оставили родных, переехав на новое место.
Молодой паре дали огромный дом с четырьмя комнатами и большим садом. Виктор стал начальником, тогда еще маленького, но уже перспективного, таксопарка. А Олеся поселись дома, копалась в клумбах, готовила ужин и носила их сына.
На седьмом месяце Виктор и Олеся поженились. Теперь у них была одна фамилия на двоих – Новгородцевы.
Так-так… Узел заплетается сильнее. Ниточки натягиваются, и, кажется, сейчас лопнут. История вечера началась, именно, с Олеси и Виктора Новгородцева. С их тайны, преступления, с их трусости.
Олеся родила сына. Мальчик родился здоровеньким. Все говорили, что он похож на папу. На выписку из роддома приехала вся родня из Москвы. Навезли гостинцев, подарков и прочих мелочей. Праздновали два дня. Гулял весь городок.
Мальчика назвали Андреем. Крестить ездили в Москву. Так на свет появился Андрей Викторович Новгородцев. Тот, на ком история должна была замкнуться.
Виктор стал работать за троих. Ведь надо было кормить семью, покупать пеленки и одежду для маленького Андрюши. Олеся сидела в декрете и только и делала, что давила, упрекала и просто втаптывала в грязь Виктора.
Девушке хотелось вернуться в Москву, встретиться с подругами, погулять по набережной. Она не раз зазывала девушек к себе в гости, но те не соглашались. Говорили, что ехать далеко.
За всем это и получал Виктор. Когда Андрею исполнилось два года, ссоры в семье Новгородцевых стали обычным ритуалом, традицией, без которой не проходил ни один день. Внутренняя атмосфера этой семьи накалилась, как на Солнце, и того гляди скоро взорвется.
– Что ты снова кричишь, – уставший после работы говорил Виктор свое жене, – ты разбудишь Андрюшу. И к тому же, я очень сильно устал.
Олеся начинала только сильнее кричать. Она принимала гневную позу, подбоченивалась и кидала молнии глазами.
– Я устала сидеть в этой дыре. Здесь не с кем поговорить. Просто черная дыра. Мне надоели эти кастрюли, пеленки и прочее «счастливые моменты семейной жизни». Я хочу общения.
Виктор вздыхал, пытался успокоить жену. Списывал весь ее гнев на послеродовую депрессию, о которой так часто говорила Олеся. Он понимал, что она женщина, и ее душа требует веселья, раздора, новых платьев и пустой болтовни с подругами. Но разве семья – это никогда ты встречаешь своего уставшего мужа с работы, разговариваешь с ним, пытаешься помочь. Разве семья – это не двое любящих людей, которые связаны не только узами брака, но и ночными криками своего ребенка. Разве семья – это не тогда, когда вместе хоть на край света, хоть прыгнуть через костер или босиком по стеклам.
Олеся такого мнения не разделяла.
Так прошли почти четыре года. А потом все резко затихло. Олеся стала какой-то окрыленной. Порхала по дому, пела песни, смеялась так звонко, что стекло в доме могли потрескаться.
Виктор был рад таким переменам жены. Наконец-то, его любимая супруга приняла их новую жизнь.
Виктор списывал перемены в поведение Олеся на то, что Андрюша пошел в детский садик, и супруга могла отдохнуть от пеленок, криков и постоянного напряжения.
Но Виктор глубоко заблуждался. Ничто так не радует женщину, как влюбленность в мужчину. Но если она влюблена не в тебя, то значит, влюблена в другого. А это уже совсем другая история.
***
Все в этом мире имеет свой срок годности. Будь то продукты питания, которые могут подпортиться при неправильном хранении, то одежда, рвущаяся от долгой носки и стирки.
Но срок годности может истечь не только у предметов материальной ценности, но и у духовных тоже.
Любовь проходит, отношения портятся. А все потому, что их тоже неправильно хранили. За ними, как за дорогой обувью, ухаживали не по инструкции. Они требовали тепла, а их вечно бросали на холоде.
Вот так и любовь Олеси к Виктору закончилась. В один миг. Просто взяла и улетучилась в окно. Как легкий газ. Раз и нет!
И что делать дальше? Никто не знает. Притворяться, играть, быть ласковой, когда саму тошнит от одного голоса этого мужчины. А еще и ребенок есть, его то обратно не запихаешь, как ни старайся.
Стала срываться. Кричать, гневаться. Доходило до крупных ссор. Но Виктор всегда молчал, сглаживал острые углы, чем раздражал еще больше. Появилась злоба. Олеся буквально дышала ядом, и еще немного и задохнулась бы им.
Сынишке было три. Ничего не менялось. Все тот же дом, те же хлопоты и все тот же нелюбимый мужчина рядом. Не жизнь, а фильм кошмаров. Декораций ноль, спецэффектов ноль, зато действий на целую сагу хватит.