Николай явно задумался.
– Нет, ничего такого. Она не курила, не нервничала. Просто смотрела.
– А как ее зовут? – снова задал вопрос Громов.
– Она не сказала, – пожал плечами Николай и пнул ногой камень.
– Ну, хоть что-то ты узнал о ней? – злость закипала внутри, она была готова вырваться наружу.
– Только то, что она учиться в нашем медицинском, – Николай стал нервничать. Ему было понятно, что он совершил оплошность, и из-за этого его начальник приходит в ярость.
– Игорь Александрович, она просто проявила любопытность, вот и все, – стал оправдываться Можайкин.
– Николай, любопытство из пустого места не получается. Она, явно, что-то знает или догадывается.
Игорь пошел дальше. Аллея скоро закончится, и покажутся ворота кладбища.
– Николай, как ты думаешь, что делал Новгородцев в этом парке? – Игорь задал вопрос.
Парень потрепал край клетчатой рубашки.
– Может быть, пришел погулять, или сходить на кладбище. Проведать родственников.
– Гулять в заброшенном парке – ерунда, тем более недалеко от дома Новгородцева есть чудесный парк. А вот про родственников вполне может быть.
Громов задумался. Немного помолчал.
– Николай, нужно проверить семью убитого и обойти кладбище. Поискать могилы. Если они, конечно, есть.
– Хорошо, – крикнул паренек и рванул к машине.
Игорь смотрел в сторону поросшего холма. История начинает набирать новый оборот.
***
– Ты где сегодня была? – подруга кричала так громко, что динамик моего телефона стал издавать непонятные звуки больше похожие на землетрясение. – Ведя сегодня все крушил. Все спрашивал, где тебя носит. Но я соврала. Сказала, что у тебя диарея.
– Спасибо, Лиана! Что же диарея, сказала бы, что понос.
– Я значит ей, здесь понимаете, жизнь спасла, а она еще и не довольна. Знаешь, что подруга, ты неблагодарная.
Лиана засопела в телефонную трубку.
– Хорошо, прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Спасибо большое, что отмазала меня перед Ведей.
Подруга хмыкнула в телефон и отключилась.
Ведя, так в институте называли преподавателя анатомии, был явно зол, и причиной его недовольства, скорее всего, была я.
Вечер подкрался незаметно. Дома стало шумно. Мама носилась среди стульев, пытаясь накрыть на стол. Папа засыпал под тихое бормотание телевизора. Там как раз показывали сюжет про австралийских коал. Так вот папа напоминал одну из них.
Когда мама, замученная до смерти сервировкой стола, наконец-то, присела на стул, папа неожиданно для меня завел беседу. Обычно он молча ел, или даже засыпал, а тут вел оживленный диалог.
– Слышали, что сегодня нашли труп? – спросил нас папа, откусывая кусочек от мясной котлеты.
– Нет, – моментально ответила я. Не особо хочется, чтобы родители знали, что я в курсе происходящего.
– В городском парке, который около кладбища, нашли тело мужчины, – продолжил папа.
– Ужас! – воскликнула мама и подлила себя в стакан апельсинового сока.
– Так вот мужик этот был Новгородцевым, – поднял вверх указательный палец папа.
– Сын Виктора, – протянула мама.
– Да, – кивнул головой папа.
– Бедная семья. Сначала Олеся, затем Виктор, а теперь и сам Андрей.
Мама схватила со стола грязную посуду и понесла к раковине.
Больше за столом эту тему не поднимали. Я отказалась от чая, ссылаясь на жуткую головную боль.
Поднялась к себе в комнату, заперла дверь и подошла к окну.
Луна почти народилась. Ветер поднимал с земли опавшие листья и кружил их в странном танце.
На улице снова был туман. Я нервно сглотнула. Поправила рукой выбившуюся прядь волос.
Туман никогда не радовал меня. Особенно в детстве, я всегда его боялась.
Однажды, по-моему, была поздняя осень. Мы с папой пошли на озеро, чтобы посмотреть, ловят что-нибудь рыбаки или нет. Дело было вечером. И отец оставил меня около старого дуба, который все считали реликвийным, он рос самого основания города.