Обрывки пазла были разбросаны повсюду, но собрать их было нелегко.
Он включил холодную воду, взобрался в ванную и принял позу эмбриона. Тело ужасно ломило, голова наполнялась тяжелым. А неизвестность мучала.
Холодные капли воды стекали по выпирающим позвонкам. Холод пробирал до самого нутра. Закрыв глаза, он снова оказался там, где когда-то все началось.
Каждый в этом мире чего-то боится, каждый спасается и лечится от этого как может. Кто-то пытается решить проблему разговорами с близкими, а кто-то замыкается в себе. Но все мы с одинаковыми потерями встретим новый день, день в тумане наших страхов.
***
Когда я просыпаюсь, то первым делом бегу в ванную. Меня ужасно мутит, тошнит. Ноги подгибаются. С силой открываю дверь уборной и подлетаю к унитазу. Тошнота сворачивает меня втрое. Я корчусь в муках около унитаза, пытаясь унять дрожь в коленях. Не думала, что мертвых может тошнить. По крайней мере, так сильно.
Еле поднимаюсь с пола. Руки трясутся, ноги тоже. Вокруг все плывет, словно я на карусели. Смотрю в зеркало. Да уж, вид у меня, как после сильной бомбежки. Глаза просели куда-то вглубь, вокруг них образовались темно-синие круги. Кожа бледная. Я немного отекла.
Последствия смерти – вот они, какие! Я смеюсь сначала тихо, потом еще громче. Легкие наполняются воздухом, я слышу булькающие звуки. Смех переходит в истерику, сползаю по раковине на пол. Обхватываю колени руками, жмусь к холодному кафелю.
Черт бы подрал, все это! Я теперь мертва, мертва!
Слезы застилают глаза, становится еще хуже. Тошнота снова поднимается из глубины желудка, я ощущаю ее около горла. Один рывок – и я вновь над унитазом. Слезы стекают градом по щекам. Что же придется смириться с тем, что я сдохла! Я СДОХЛА,
– Лиза, все в порядке, – мама стучит в дверь.
Нет, ничего не в порядке! И никогда уже не будет. Я умерла. Я мертвая.
Осознание прошибает меня снова. Резкий порыв рвоты выворачивает наизнанку мое тело, просто расчленяет по кусочкам.
– Лиза, открой! – мама начинает истерить и барабанит в дверь.
Нужно подниматься, иначе мама вызовет наряд ОМОНа, и те вынесут дверь нашей ванны.
– Да, все хорошо! Сейчас выхожу.
Включаю воду. Холодная. Как и прикосновение Алены. Тело снова начинает трясти. Мелкая дрожь берет вверх надо мной. Ноги еле волочатся. Иду к двери, открываю ее. Сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не упасть.
– Все отлично, просто с утра немного затошнило, – пытаюсь выдавить улыбку, но получатся плохо.
Мама сверлит меня взглядом, а затем выдает такое, от чего меня складывает пополам от смеха.
– Может быть, ты беременна? – она сурово смотрит на меня.
– Мама, ты совсем! – поднимаю руки над головой. Это дается с трудом. – Какой беременна! Нет!
Наверное, не верит. Смотрит, словно на преступника. Да, я похожа на него. Можно смело сказать, троих уж точно замолила. Среди которых была моя подруга. Я – маньяк, я – киллер, жестокий убийца.
– Нет, нет и еще раз нет! – кричу я.
– Хорошо, убедила! – обманывает меня. Не поверила, теперь будет следить за мной. – Спускайся завтракать.
Она разворачивается и уходит. Но мне надо спросить у нее кое-что важное.
– Мама, постой! – кричу я. Она оборачивается. – Как я вчера попала домой?
– Странно, что ты не помнишь, – снова подозрение. – Сама пришла, тебя привез Кай. И не вчера, а позавчера.
Привез меня ЖИВУЮ! Позавчера! Боль снова пронзает тело. Я облокачиваюсь на стену, чтобы хоть как-то удержаться.
– А он не говорил больше ничего? – мой вопрос вызвал еще большее подозрение.
– Сказал, что какой-то Гектор от тебя без ума. Он порывался тоже поехать, то не смог. Его гости не отпустили.
– А больше ничего?
– Нет, – проходит несколько минут прежде, чем мама задает вопрос. – Лизонька, дорогая, ты беременная от Кая?
Снова приступ смеха.
– Нет! Я вообще не от кого не беременна. Хватит поднимать эту тему. А что я делала вчера, день просто из головы выпал.