Он вышел из неё.
Задыхаясь, она схватила его за бедра, чтобы остановить. Безуспешно.
— Ты ощущаешься так хорошо, как я и предполагал, медвежонок. Черт, правда.
Он не был разочарован. Она на мгновение с облегчением закрыла глаза. И, клянусь Матерью, ей нравилась его прямота. Ни Райдер, ни Бен ничего не скрывали. Просто выкладывали все начистоту.
Но вместе со счастьем пришли и другие, более насущные потребности. А он не двигался. Когда она приподняла бедра и попыталась притянуть его к себе, он усмехнулся.
Вредный кот — оборотень.
Затем он надавил, глубоко проникая в нее, прежде чем снова выйти. Вдох и выдох, три размеренных толчка, как бы устанавливая, что они подходят друг другу.
Разве её реакция не убедила его?
— Еще, — выдохнула она.
Его черные глаза оценивающе посмотрели на нее, прежде чем губы изогнулись. — Кажется, ты можешь без проблем принять меня.
Он волновался?
— Да.
Несмотря на ее согласие, он лениво играл с ее грудью одной рукой, продолжая медленно двигаться. Слишком медленно. Клитор болел и пульсировал, когда он касался его с каждым ударом. Под его вниманием ее соски напряглись.
Нетерпение росло. Она впилась ногтями в его твердую, как камень, ягодицу.
— Быстрее. — Ее голос прозвучал хрипло и отчаянно. — Сильнее.
Его смех был глубоким и довольным.
— Да будет так.
Оставив ее грудь, он полностью переместился на нее, и — о, Богиня — сбросил свои ограничения. С каждым толчком вбиваясь в нее, сильно, глубоко и ошеломляюще.
Ее мышцы сжались вокруг него, когда напряжение нарастало, поднимаясь все выше и выше, захватывая ее разум. Их кожа покрылась потом. Ее бедра встречались с его при каждом толчке, и шлепки плоти о плоть эхом отдавались в комнате. Когда его член стал толще, ее тело напряглось, а затем запульсировало восхитительными волнами, когда ее накрыл очередной оргазм.
— Ох, ох, ох.
Одобрительно хмыкнув, он просунул руку под ее ягодицы, чтобы приподнять ее. Он вошел глубже. Один раз. Второй. Его челюсти напряглись, а жилы на шее натянулись. Он зарычал, проникая до самого основания и наполняя ее своим семенем.
— М — м—м… — Он опустил голову, нежно потерся щекой о ее щеку и перекатился, усадив ее на себя, не отстраняясь.
Обмякшая и насытившаяся, она растянулась, прижавшись щекой к его груди, и слушала глухой тук, тук, тук его сердца. Обхватив ее попку одной рукой, другой он поглаживал ее спину длинными, медленными, завораживающими движениями.
— Ты потрясающая, маленький бард. И мне нравится музыка, которую ты играешь, когда кончаешь. Брачная музыка.
Вот это была бы мелодия для сочинения. Она усмехнулась. Он, наверное, расстроится, если она назовет это — «Ездой Райдера».
Со счастливым вздохом она позволила себе уснуть.
В какой — то момент ночью она проснулась от грохочущего голоса Бена.
— Ах, а я все думал, почему она не присоединилась ко мне. Боялся, что она могла попасть в беду по дороге домой.
— Извини, брат. Я не думал, что ты волнуешься. — Рука Райдера двигалась вверх и вниз по ее спине. — Женевьева заставила ее волноваться, что она слишком большая, чтобы быть красивой.
Гризли раздраженно фыркнул.
— Я знаю, что некоторые мужчины предпочитают плоских женщин, но надеюсь, Эмма теперь понимает, что мы с тобой думаем, что она чертовски подходящая.
Смех Райдера вырвался из глубины его груди.
— Я старался изо всех сил. Но она немного не уверена в себе. Имей это в виду.
— Ага. — Бен издал удивленный звук. — Не составит труда успокоить ее так же, как это сделал ты. Хорошая работа, брат.
Когда его шаги направились вверх по лестнице в его спальню в башне, Эмма позволила себе снова заснуть, успокоенная размеренным движением груди Райдера… и осознанием того, что она была чертовски подходящей.
Глава 23
На следующий день, когда Бен ехал по узкой дороге к дому, он считал благословения, которые Богиня принесла в его жизнь.
Его дом больше не был пустым… это был настоящий дом.
Возвращение Райдера излечило глубокую душевную боль от разрушенной связи с сородичем.
Тихая радость Минетты изменила сам воздух. Черт, он никогда не думал, что у него будет ребенок. Ее крохотные улыбки переполняли его душу.
Потом появилась Эмма. Она заставляла его чувствовать так много всего — возбуждение, безумие и просто счастье. Всякий раз, когда он видел ее, его сердце пылало, словно охваченное ревущим огнем.
Ему нужно обсудить ее с Райдером. Хотя Женевьева сильно покалечила Райдера, Эмма излечивала его от недоверия. Прошлой ночью они были вместе, и он никогда не видел Райдера таким довольным.