Разве не Чед был тем волком, который намеренно придавил ей пальцы на Собрании? Эмма моргнула.
— Бри как — то упоминала, что с прошлого года остались проблемы или что — то в этом роде.
— Или что — то в этом роде. Наши последние альфы и бета были воинственны и агрессивны. Шей другой — сдержанный и терпеливый. К сожалению, некоторые из молодых волков считают его сдержанность слабостью. Но о-о-очень скоро они научатся другому. — Она взяла плюшевую мышь и бросила ту Люку, чтобы тот собрал вещи. — У нас также есть несколько молодых женщин, которым не хватает манер, но Бри слишком мягкосердечна, чтобы дисциплинировать их.
Бри была не только милой, но и воспитанной человеком. Каково было бы перейти в другую культуру? Она заметила обеспокоенное выражение лица Бонни.
— Что — то еще?
— Боюсь, что да. Я задержалась допоздна, чтобы сообщить тебе новости.
О — о—о. Эмма выпрямилась.
— Продолжай.
— Прежде чем мы успели разобраться с Кэндис и Урсулой, в домик вошла женщина. Очень красивая, хитрая волчица, которая переезжает в Колд — Крик, чтобы быть со своим детенышем. Она говорит, что отец ребенка украл ребенка из ее дома — и что он жестокий.
— Женевьева? — прошептала Эмма онемевшими губами.
— Да она. — Бонни сжала ее руку. — Я надеялась сказать, что тебе не стоит беспокоиться, но эта сука хороша. Молодые самцы ели у нее с рук, как комнатные собачки. Кэндис и Урсула заискивали перед ней.
— Это она была жестокой. Минетта только начинает избавляться от постоянного страха.
— Милая, я так и думала, — Бонни покачала головой. — Ты расскажешь Райдеру и Бену, что происходит?
— Я так и сделаю.
Несколько минут спустя Эмма вышла из своего «дошкольного» здания, пересекла двор и вошла в заднюю дверь их дома. На кухне из мультиварки на столе доносился аромат тушеной оленины. Она ничего не ела, но аппетит у нее пропал, как только упомянули Женевьеву.
Она остановилась, чтобы выпить стакан воды, и нахмурилась, глядя на дверцу холодильника, где аккуратными рядами были развешены рисунки Минетты. Повернувшись по кругу, она заметила, что столешницы и раковина были безупречно чистыми, пол был настолько чистым, что с него можно было есть, и даже плита вымыта.
Интересно. Неужели они уже слышали о Женевьеве? Она знала, что убирается, когда расстроена — что было труднее всего сделать в пещере, — но кто из мужчин реагировал подобным образом?
Она последовала на звуки тихого разговора в большую комнату.
Райдер растянулся на диване, читая одну из своих книг по философии. Перед потрескивающим камином Бен и Минетта раскладывали деревянные вишенки из настольной игры. Руки у Бена были такие большие, что он то и дело ронял фигурки. В центре комнаты Минетта построила нечто, напоминающее дом Бена, с башнями, из обрезков древесины, которые Райдер вырезал и покрасил для нее.
Минетта подняла глаза и просияла, а затем бросилась к ней с восторженными объятиями и поцелуями. Глаза Эммы защипало от радостных слез — потому что именно так вели себя по отношению к ней мальчики Бонни.
Когда детеныш побежала обратно, чтобы закончить свою игру, лицо Эммы напряглось. Приезд Женевьевы мог снова превратить счастливого ребенка в испуганного беспризорника.
Райдер отложил книгу и сел.
— Что случилось, Эмма? — спросил он тихим голосом.
Все еще сидя, Бен изучал ее, и его брови сошлись на переносице.
Она многозначительно посмотрела на Минетту.
— Мы можем поговорить позже.
Райдер сразу всё понял. Выражение его лица стало серьезным.
Почувствовав нарастающее напряжение, Минетта замолчала. Ее большой палец скользнул в рот.
Эмма медленно втянула в себя воздух. Девочка была слишком чувствительна к настроениям окружающих. Когда — нибудь с таким трудом завоеванный талант сослужит ей хорошую службу, но было больно видеть ребенка таким неуверенным в себе.
— Посмотри, как уже поздно, — сказала Эмма. — Думаю, котенку пора принять ванну, не так ли?
— Да, — согласился Райдер.
— Минетта, раз уж мы сегодня не будем мыть волосы, хочешь, я заплету их в косу и заколю на макушке?
Ее маленькое личико просияло.
— Почему бы тебе не сбегать ко мне в комнату и не взять резинку?
Когда детеныш взбежала по лестнице, Эмма опустилась рядом с Райдером.
— Женевьева присутствовала на собрании стаи и сказала им, что переезжает сюда. И что ты жестокий.
Райдер хмыкнул, словно его ударили кулаком в живот. Но он обнял ее одной рукой и притянул к себе достаточно близко, чтобы разделить тепло своего тела.