— Да. Я говорю «да».
Наша.
Осторожно, Бен надел браслет на ее левое запястье.
Глаза Райдера увлажнились, когда он сделал то же самое.
Боже, ничто в мире не выглядело так прекрасно, как их браслеты на ее руке. Когда Райдер потерся плечом о его плечо, у Бена перехватило горло. Семья. У них была семья.
Наконец, их женщина заметила два других браслета на тумбочке. Те были больше. Эти блестящие серебряные браслеты, заколдованные магом клинка, чтобы сделать их «эластичными» во время оборота, были намного толще.
— Это мои для вас, да?
Когда Бен кивнул, она взяла их.
— Что бы ни случилось сегодня, мы будем вместе. — Ее мягкие золотисто — карие глаза были полны любви. — Это правильно.
Она надела один на запястье Райдера, другой на запястье Бена и отметила их как своих. С мелодичностью в ее чистом голосе она добавила:
— До тех пор, пока будет длиться жизнь, и еще долго после этого, я буду вашей спутницей жизни.
***
Той ночью Райдер припарковал внедорожник на стоянке «Дикой охоты». Когда остальные вышли, Райдер обошел машину. Несмотря на целый день отдыха, усталость сковала его кости и мышцы, заставляя чувствовать себя так, словно он пробирается по пояс в мокром снегу.
Эмма сжала его руку.
— Все получится.
— Конечно получится. — Черт, он был лжецом.
— Готова? — Бен вытащил Минетту с заднего сиденья и передал ее Райдеру, как будто знал, как сильно тот нуждается в ее объятиях.
— Держись, котенок. — Он покачал своего детеныша и притворился, что роняет ее, просто чтобы услышать ее смех. Услышать ее смех. У нее было заразительное хихиканье маленькой девочки, и все трое взрослых ухмыльнулись.
В глазах Эммы появилось беспокойство.
О, он понимал ее мучительный страх никогда больше не услышать детеныша после сегодняшнего дня. Райдер сжал ее руку. Когда его близкие раньше спокойно обнимались в одной постели, он чувствовал себя так, словно Повелитель Охоты исполнил его заветное желание. Но, чем ближе они подходили к таверне, тем сильнее его переполняли эмоции.
Он мог потерять Минетту — из — за мстительной, ленивой, жадной женщины.
Сохранять спокойствие. Не сдаваться. Но разве это не было удручающе знакомо… прямо под пристальными взглядами Женевьевы, мужчины и группы женщин, которые вошли в таверну.
Путь через парковку был проделан в тишине.
На двери таверны висела большая табличка «ЗАКРЫТО», и двое мужчин стояли снаружи, чтобы гарантировать, что люди не войдут. Поскольку «Дикая охота» время от времени закрывалась для специальных мероприятий общественных человеческих клубов, никто не задумался дважды, когда Калум закрыл ее для совершенно воображаемого клуба кельтских мистиков. Калум сказал любопытным людям, что группа была частной и эксклюзивной, что — то вроде средневековых тамплиеров. Таким образом, странные события с оборотнями — такими, как Зеб и Шей, стоящими на коленях перед Козантиром на Главной улице, — можно было бы объяснить обрядом посвящения.
Пока охранники и Бен обменивались приветствиями, Райдер огляделся. Несмотря на короткое уведомление, комната была заполнена. Даонаины со всей территории выстроились вдоль стен и сидели за столиками и на барных стульях. Калум стоял за стойкой бара. Алек, Зеб, Вики и Энджи сидели в другом конце.
Возле бильярдных столов столики заняли оборотни из двух строительных бригад вместе со своими родственниками.
Волчья стая заняла несколько столов с Бри и Шеем в центре. Женевьева и ее компания приятелей присоединились к ним.
— Вот и она. А вот и моя малышка! — Женевьева вскочила на ноги.
Внезапная тишина окутала комнату.
Минетта уткнулась лицом в шею Райдера.
Он крепче обнял ее.
— Не бойся, котенок. Ты со мной.
Эмма придвинулась ближе.
— Мы здесь, милая. Все будет хорошо.
Засунув большой палец в рот, Минетта схватила Эмму за рубашку, прижимая ее к себе.
— Козантир в баре. — Бен кивнул в сторону Калума.
— Да. Давай покончим с этим, — мрачно сказал Райдер.
— Райдер. — Бонни подошла сбоку. — Брэди и Ван держат наших детенышей на кухне. Калум попросил моих самцов охранять твоего детеныша вместе с нашими.
Отпустить своего котенка куда — нибудь еще? Он заметил приближающуюся Женевьеву, несомненно, планирующую душераздирающую конфронтацию. Минетте не нужно слышать крики матери. Кухня была бы более безопасным местом; никто не прошел бы мимо больших самцов Бонни.