Из общей ванной комнаты донеслись легкие, как у ребенка, шаги.
Почему Бен не упоминал о своем брате, супруге и детенышах, когда они разговаривали в последние дни? Она думала, что они уже стали друзьями… Эмма попыталась стряхнуть с себя чувство обиды.
Было бы здорово познакомиться с большим количеством людей. Конечно, у Бена должна быть замечательная пара и сородичи.
Не опускайся до чувства зависти, медведица. Но было трудно не делать этого.
Мать была ее единственной семьей. Будучи зачатой на Собрании, Эмма не знала своего отца, а двух ее братьев ее мать передала бесплодной семье оборотней, проходящей через город. Она оставила Эмму только потому, что детеныш женского пола повысил статус семьи. Но мать ее не любила.
Теперь Эмме пришлось смириться с тем, что у нее никогда не будет семьи.
Ей было больно расставаться с этими мечтами, но она должна была быть честной сама с собой. Она была большой, неуклюжей медведицей, и единственный раз, когда самцы хотели ее, это было из — за гормонального влияния Собрания Полной луны. Теперь же… ни один мужчина не захочет женщину, которая изгнана — наказание, применяемое только за самые гнусные преступления.
Даже если Богиня простила ее, она сомневалась, что Седрик или кто — либо еще на территории Маунт — Худ простили ее. Как говорила мать просто потому, что люди «не хотят» ничего исправлять. Человек несет ответственность за результаты своих действий.
Эмма не хотела причинить никакого вреда, но беда все же случилась. Как она могла ныть, что у нее не будет семьи? Двое мужчин мертвы, потому что она посмотрела на одного с вожделением и позволила ему поцеловать себя.
Нет, она будет благодарна за то, что есть у нее сейчас — за то, что она жива, за возможность снова вернуться в клан.
Дверь в комнату Эммы из ванной слегка приоткрылась.
В комнату заглянула маленькая девочка лет трех — четырех. Ее распущенные каштановые волосы касались плеч. Ее любопытные глаза были цвета позднего летнего леса, темно — зеленого и коричневого.
Совершенно очаровательная.
Девчушка заметила Эмму и напряглась.
Эмма улыбнулась ей. Дети были открытыми, прямодушными и замечательными.
— Привет, малышка.
Широко раскрыв глаза, девчушка уставилась на нее и засунула большой палец в рот.
Эта привычка была ей знакома. Эмма тоже сосала большой палец, когда была детенышем… пока мать не заметила.
Когда она не прекратила достаточно быстро, мать так безжалостно поцарапала ее большой палец, что любое прикосновение причиняло боль. К тому времени, как раны зажили, у нее больше не было этой привычки — только шрамы.
Хотелось бы надеяться, что этому детенышу будет дозволена безобидная привычка.
— Минетта?
Ребенок снова исчез в общей ванной комнате.
— Минетта? — У Эммы перехватило дыхание, когда в дверях появился худощавый мускулистый мужчина в черной кожаной куртке и высоких ботинках. Она никогда не видела таких поразительных мужчин. Судя по чертам его лица, это был брат Бена, хотя он был на несколько дюймов ниже ростом и не такой ширококостный. Черные, как ночь, волнистые волосы доходили ему до плеч; тёмная щетина подчеркивала точеный подбородок. Выражение его лица было холодным… и циничным.
Его глаза были такими темно — карими, что казались почти черными, и в них совсем не было теплоты. Когда его ледяной взгляд скользнул по ней, она почувствовала себя так, словно ступила в сугроб.
— Вы, должно быть, Эмма.
— Да. — Ее попытка улыбнуться провалилась. — Вы здесь живете?
— Да, мы переезжаем сюда. — Его ответ был краток. — Я Райдер, сородич Бена. Мы с моим детенышем только что приехали.
— О, как приятно вы… — Ее голос затих. О, это было ужасно. Бен сказал, что единственные подготовленные спальни были у него и у нее. Для этого самца и детеныша потребуется по меньшей мере две комнаты. А как насчет матери детеныша?
Эмма занимала комнату, которая им понадобится.
И действительно, если бы они знали, что она за человек, то не захотели бы находиться рядом с ней. И уж точно не рядом с такой милой маленькой девочкой.
Тревога охватила ее. Каким — то образом Бен заставил ее почувствовать себя желанной гостьей, но под холодным взглядом этого мужчины ее чувство принадлежности к нему изменилось. Это было неправильно — находиться рядом с другими людьми. Не тогда, когда она была… запятнана.
***
Райдер понял, что женщина остановила себя, прежде чем закончить предложение. Очевидно, она не находила приезд его и детеныша хорошим событием. Напротив, судя по тому, как нахмурились ее брови, она не хотела, чтобы они были здесь. Почему?