Отвлекшись от своих мыслей, он спросил Кахиров:
— Бен сказал, что количество адских псов стало больше на этой территории и практически повсюду. Как так вышло?
— Демонические псы всегда прятались в городах и охотились на людей. — Алек нахмурился. — Но сейчас в наших горах нарастает «поголовье». Проблема в том, что как только адская гончая учует запах оборотня, она больше никогда не насытится человеческой добычей.
В животе Райдера образовался осколок льда. Когда он был на территории Ренье, адская гончая ворвалась в дом оборотня и перебила всех внутри с такой жестокостью, что тела были неузнаваемы.
Мог ли он так рисковать? Что, если Минетта пострадает? И все же…
— Кажется, безопасных мест больше не осталось.
— Нет. Адские гончие теперь есть на всех территориях. — У Зеба был голос, как у плохо обслуживаемого грузовика, груженного гравием.
— Бен сказал, что ты учишь Кахиров сражаться с демоническими псами? — спросил Райдер.
— Да. У Зеба и Шея трое учеников. — Челюсть Алека сурово напряглась. — В этом районе учуяли адскую гончую, так что велики шансы, что они получат практический опыт с наступлением темноты Луны.
Райдер окинул взглядом шрамы на шее и лице Зеба.
— Когда Бен был избран Богом, чтобы стать кахиром, он получил дополнительный рост и мускулы. Женщины стекались к нему толпами — и я ему завидовал.
— В прошедшем времени? — спросил Алек.
— Я видел, чего это стоит. — Боль, шрамы, смерть. И все же он знал, что Бен и эти мужчины не скупятся на цену. Клянусь Богом, он гордился своим братом.
Пристальный взгляд Зеба остановился на чем — то позади Райдера, и в его темных глазах загорелось веселье.
— Это твой детеныш?
Райдер обернулся. Его застенчивая дочка пробиралась сквозь толпу людей, направляясь прямиком к нему. Он не смог сдержать улыбку.
— О, да.
— Ну разве ты не милашка! — Седовласая женщина за соседним столиком протянула руку.
Широко раскрыв глаза, Минетта поспешила прочь от женщины, затем бросилась на Райдера, как крошечная ракета, ударившись о его колени.
— Моя Минетта. — С переполненным сердцем он взял ее на руки и уткнулся носом в щеку. — Ты в безопасности, котенок. — От страха она пришла к нему. Верила, что он защитит ее. Получал ли он когда — нибудь больший комплимент? Когда ее руки обвились вокруг его шеи, он обнаружил, что любовь — это нечто большее, чем просто чувство: она может разрастаться в груди так, что трудно говорить.
Усадив ее к себе на колени, он огляделся в поисках брата.
Медленно приближаясь, Бен нес Эмму на руках. Это зрелище вызвало у Райдера укол беспокойства.
Почему эта женщина должна быть такой хорошенькой? Все в ней — от шелковистых волос до гладкой кожи и мягких изгибов — привлекало мужчину. Он даже не был уверен, что она ему нравится, а ему хотелось прикоснуться к ней. У Бена не было ни единого шанса.
— Бен. Рад тебя видеть. — Алек поднялся, освобождая диван. — Клади ее сюда.
— Спасибо. — Бен опустил Эмму так, чтобы она прислонилась к подлокотнику дивана. Он положил ее правую ногу на подушки.
— Мне не нужен весь диван. — Она попыталась опустить ногу вниз. — Я могу сидеть как нормальный человек.
Он положил руку на ее здоровую ногу, легко удерживая ее на месте.
— Нет, дорогая. Просто оставайся на месте.
— Но…
Усмехнувшись, Бен взъерошил ей волосы, словно она была детенышем.
Из — за ее удивленного взгляда она казалась ровесницей Минетты, и Райдер усмехнулся. Но когда она обратила на него свои большие янтарные глаза — эти чертовски привлекательные глаза, — его веселье исчезло. Он кивнул.
— Эмма.
— Привет, Райдер, — сказала она с подчеркнутой вежливостью. Осторожность в ее голосе напомнила ему о том, как он повредил спину и как осторожно двигался, чтобы избежать болезненного мышечного спазма.
Мысль о том, что женщина ведет себя с ним настороженно, была… удручающей.
И все же, когда она оглядела комнату, ее напряженная поза не ослабла. В ее запахе чувствовался страх, как у детеныша, впервые выбравшегося из своего логова.
У Райдера проснулись защитные инстинкты. Что здесь было такого, что встревожило ее? Люди?
Опустившись к нему на колени, Минетта положила ладони ему на щеки и повернула его голову. Светящаяся ящерица извивалась в пламени камина. В доме Женевьевы ведь не было камина? И Бен не разжигал огонь в большой комнате.
— Это саламандра, Минетта. Совсем молоденькая.
Когда детеныш запрыгал у него на коленях, он заметил, что Эмма наблюдает за восторгом Минетты с таким милым выражением лица, которого никогда не показывала собственная мать котенка. В клубке тревог в его груди одна нить распуталась. В отличие от самок его отца, эта, очевидно, питала слабость к детенышам.