Стоп.
Она переключила свое внимание на Минетту. Сидя перед камином, детеныш покачивалась в такт музыке и наблюдала, как саламандры танцуют среди пламени.
Прекрасно.
Не в силах перестать улыбаться, Эмма обхватила рукой гриф гитары и добавила к музыке несколько причудливых аппликатур. Счастье нахлынуло и переполнило ее, когда она вплела свой голос в мелодию.
Минетта подпрыгивала по мере того, как музыка становилась все насыщеннее.
Мужчины повернулись и посмотрели на нее. Взгляд Бена наполнился удовольствием, взгляд Райдера смягчился до жидкой темноты.
Может, это залитое солнцем время и не продлится долго, но сейчас… в этот восхитительный момент времени… она укутается в тепло.
Глава 12
В таверне «Дикая Охота» Бен, облокотившись на каминную полку, наслаждался происходящим.
Сидя на соседнем стуле, Эмма пела для толпы, аккомпанируя себе на гитаре, которую подарил ей Бен.
Бен усмехнулся, увидев недовольное выражение лица Козантира. Принять у себя барда было блестящей идеей, но он, очевидно, думал только о пользе для Даонаинов, а не о том, как местные жители будут стекаться в таверну за новым развлечением. Типичный кот — оборотень, Калум ненавидел толпы.
Слишком плохо для него. Слух разошелся, и, хотя это было первое выступление барда в четверг, все столики были заняты. Вдоль стен выстроились люди. Даже игроки в бильярд остановили игру, чтобы послушать.
Оборотни и люди были очарованы. Он улыбнулся, когда она плавно перешла к другой песне — более непристойной, от которой таверна закачалась.
Бен понял. Ее песни проникали достаточно глубоко, чтобы вызвать слезы, прежде чем смыть боль начисто и успокоить. Ее нежность и энтузиазм тронули всех, кто слушал.
У Эммы было много любви, которую она могла подарить. Пройдет совсем немного времени, и у нее появится спутник жизни. Черт возьми, любой мужчина гордился бы тем, что заботится о ней, защищает ее и лелеет.
Однако — это будет не Бен. Не может быть, не должен.
Эмма была всего лишь маленькой черной медведицей, а не гризли, и его детеныши все равно были бы слишком большими, чтобы она могла благополучно родить. Его печаль окутала все вокруг. За последние несколько недель они с Минеттой показали, чего ему не хватает в жизни. Он хотел себе вторую половинку. Хотел разделить ее со своим братом и понаблюдать, как ее формы округляются, вынашивая их отпрысков. Хотел быть окруженным любовью и заразительным смехом детенышей.
Покачав головой, он отбросил сожаления в сторону и сосредоточился на музыке.
Эмма закончила одну песню и перешла к гимну Матери. Люди вокруг таверны, казалось, едва дышали, когда дух Богини замерцал в воздухе.
Когда песня закончилась, Эмма откинулась на спинку стула, успокаивая слушателей медленными переборами на гитаре и мягким напевом. Наконец, она заговорила:
— Спасибо за внимание. Пусть материнская любовь всегда освещает ваш путь, пока вы не вернетесь домой в целости и сохранности.
Когда зал наполнился аплодисментами, ее торжественное выражение лица смягчилось улыбкой, а в голосе ясно слышалось удивление.
— Спасибо.
Несколько человек подошли к ней поговорить. Собралось еще больше. Глаза Эммы расширились, и она откинулась на спинку стула.
Райдер сказал, что медведица прожила в одиночестве три года. Три гребаных года. Таверна, заполненная людьми, должно быть, ошеломляет.
Бен встал у нее за спиной. Перекрывая шум, он тихо сказал:
— Отличная работа, бард. — Положив руки ей на плечи, он зарычал так громко, что близстоящие люди — даже нелюди — сделали шаг назад.
Лучше.
— Бен, — упрекнула она, оглядываясь через плечо.
Он сжал ее плечи и почувствовал, как ее напряжение ослабло, а затем с удовольствием погладил только что окрепшие мышцы. Она быстро поправлялась, набирала вес и мышечную массу. Погода прошлой зимой была холоднее, чем обычно, и она упомянула, что впадала в спячку в самые худшие месяцы. Впадала в спячку. Клянусь Богом. Даже его отец — параноик никогда не впадал в спячку. Оборотни редко это делали. Самки — никогда.
Изоляция Эммы, по какой бы то ни было причине, осталась в прошлом. Она выглядела счастливой, что удовлетворяло его защитные инстинкты, и ее изгибы округлялись, что привлекало другие стороны его натуры. У нее было прекрасное тело, к которому он жаждал прикоснуться. С каждым днем росла потребность исследовать ее мягкость, ее изгибы, ее запах.