От его грубого приветствия у нее защипало глаза. Не в силах вымолвить ни слова, она склонила голову в знак согласия.
Он залился лающим смехом.
— Застенчивый бард. Это настоящее чудо.
— Она… — Энджи остановилась, провожая взглядом Козантира, который шел через луг к деревьям. — Время для ритуала.
Желудок Эммы сжался, но она молча последовала за остальными через лес на небольшую поляну. Свежая земля отмечала новую могилу.
Козантир, одетый во все черное, заговорил первым.
— Даонаины, мы здесь, чтобы отметить кончину Уэсли Трамбле, кота — оборотня. Кто из нас помнит этого парня?
Шей заговорил из толпы:
— Он был молодым кахиром, еще новичком, приехавшим сюда научиться убивать адских псов.
— С территории Тонгасса. Они будут оплакивать его потерю, — грубый голос Зеба прозвучал еще резче.
— Добросердечный парень, храбрый и сильный. Пытался доказать свою ценность. — Печаль Бена и затянувшееся чувство вины омрачили его глубокий голос.
Ей хотелось подойти ближе, чтобы обнять его; хотелось, чтобы они были достаточно близкими друзьями, чтобы она осмелилась предложить ему утешение на публике.
— У него было чувство юмора, и он любил розыгрыши, — добавил Оуэн.
— Он нарвал мне цветов, — сказала одна женщина. — Он скучал по своей семье.
— Он ел скорее, как медведь, чем как кот, — сказала Энджи. — Мальчик мог проглотить целого цыпленка, не переводя дыхания.
Смех прокатился по поляне, прежде чем другие люди заговорили, рассказывая свои воспоминания о мужчине, формируя ощущение пустоты, оставленной его потерей.
Наконец, все высказались.
В наступившей тишине Козантир сказал:
— Наш юный кахир вернулся к Матери. — Он повысил голос. — Уэсли, да освежишь ты свой дух в Летних Землях. Знай, что твой народ будет скучать по тебе, пока ты снова не вернешься к нам. Клан скорбит.
Хор голосов отозвался, как ветер в кронах деревьев:
— Клан скорбит.
Медленно вздохнув, Калум оглядел толпу. Для нее.
Это был ее момент, если она решила воспользоваться им.
— Мастер — бард сказала, что у нее талант к сочинительству, так что, возможно… возможно, она сможет отдать должное молодому кахиру.
И все же песня ее собственного сочинения раскрыла бы ее собственные реалии, ее неуверенность в себе перед этим обществом. В прошлом обнажение души никогда не шло ей на пользу. Но в Колд — Крик приняли ее радушно. Им было больно. Песня помогла бы им успокоиться.
Глаза Козантира все еще были темными от присутствия Херне, когда он встретился с ней взглядом. Она чувствовала его горе и свою собственную потребность предложить что — нибудь в ознаменование печальной кончины юноши, ушедшего раньше времени. Подчиняясь безмолвному зову Бога, она могла только ответить.
Первые ноты взмыли в воздух прежде, чем она поняла, что начала.
Во власти песни ее окружала тишина, и она чувствовала каждого человека на поляне. Она прониклась глубиной их утраты, разделила их печаль, и их эмоции наполнили ее голос, когда она пела песню Уэсли, храброго молодого кахира, который хотел только защитить.
Весь день она прокручивала эту историю в голове, плывя по течению реки жизни, смешивая воедино то, что рассказывали ей люди. Ее долгом как барда было заглянуть под поверхность воды, вплоть до самого темного дна, и вернуться с сокровищами, которые другие могли не заметить.
И вот теперь она перешла к минорным аккордам «Темной луны». Нота за нотой, слово за словом Эмма уводила свою аудиторию в ночь, в темноту, в страх. В стремление защищать, в желание быть героическим членом команды.
Она повысила голос, ворвавшись в крик женщины в доме и ее призывы убивать, затем опустилась ниже, чтобы его инстинкты показали, что он достоин потенциальной пары. Она рассказала, как его натура заманила его в заблуждение и разрушила с таким трудом обретенный контроль.
Она хлопнула в ладоши — зрители отшатнулись — и опустила руки по бокам, когда пела для юного Уэсли, с отчаянием осознавая его неудачу, его невыполненную задачу.
Ее голос звучал скорбно, когда связь между телом и духом кахира разорвалась. С нотками грусти она оплакивала его укороченную жизнь, его незаконченную работу, смягченную сознанием того, что когда — нибудь он вернется, чтобы снова взяться за свои дела. Что в следующей жизни у него все получится лучше.
Наконец, она отпустила сдерживающие ее слова, когда радость стерла прошлое, когда молодой кахир двинулся навстречу своему вечному покою в объятиях Матери.