А майор Рогов, выйдя из атаки, спокойно, без малейшего волнения, точно на обычных учениях, когда за действиями авиации не следят с земли маршалы и генералы, а только родной командир полка, выполнил второй заход. "Невидимка" как-то пыталась маневрировать, видимо, стараясь сорвать захват, но майор сидела за штурвалом самого маневренного в мире сверхзвукового истребителя, и не с ним было тягаться американцу.
– Я шестой, – сообщил Рогов, и бортовые самописцы беспристрастно фиксировали каждое его слово. – Захожу на цель. Дистанция – три тысячи. Противник выполняет энергичные противоракетные маневры.
"Фланкер" навис над F-117A, словно карающая десница господня, и сердце полковника Джеральда Нэша сжалось, замерев. А русский майор, сблизившись с напрасно пытавшимся спастись на предельно малых высотах чужаком, вдавил гашетку, и небо прочертила мерцающая нитка трассирующих снарядов.
В схватке с таким беззащитным противником Рогов решил сэкономить ракеты, благо очереди тридцатимиллиметровых снарядов было достаточно, чтобы уничтожить "Найтхок". Пунктир трассеров впился в левую часть американского самолета, и несколько снарядов буквально вдребезги разнесли турбину. "Стеллс", уже охваченный пламенем, неуклюже – да и чего еще стоило ожидать от этого "летающего гроба" – завалился на крыло, и его пилот, используя последние секунды и второй двигатель, пока не поврежденный, попытался набрать хотя бы в несколько десятков метров высоты, тот самый запас, который понадобится при катапультировании.
Майор Рогов видел эту судорожную попытку спастись, но не стал мешать американцу, который все равно был повержен. Русский пилот видел, как отлетел выбитый взрывом пиропатронов фонарь кабины, за которым последовало катапультируемое кресло. Едва различимая темная точка улетела на несколько сотен метров, прежде чем над ней раскрылся шелк парашютного купола. Американский пилот, раскачиваемый слабым ветерком, плавно опустился на воду. Что ж, ему сегодня повезло, ведь полковник Джеральд Нэш не только выполнил задачу, но и остался жив.
Русский истребитель, пилот которого торжествовал в этот миг, пронесся над еще не пришедшим в себя американцем, свечой взмыв в небо. Противник понес ощутимые потери, ведь под колышущейся поверхностью Балтийского моря за считанные минуты исчезли не какие-то самолеты, а знаменитые "Найтхоки", "невидимки", долгие годы считавшиеся едва ли не абсолютным оружием. Но эта победа при всей ее кажущейся значимости и несомненной эффектности на самом деле оказалась напрасной, ибо выпущенные американцами ракеты уже достигли цели.
Фазированные антенные решетки мощного, весьма сложного и отличавшегося высокой точностью и надежностью радара, установленные на бетонном основании, были невосприимчивы к различным атмосферным явлениям. Дождь, снег, резкий ветер, перепады температур даже в десятки градусов, чего в этих краях, впрочем, никогда не видели, не были страшны антеннам, но взрыв сражу восьми боевых частей, каждая по семьдесят килограммов, оказался для довольно нежной техники фатальным. Ракеты, шедшие на цель не сворачивая, точно стайка мотыльков на трепещущее пламя свечи, превратили антенны вместе с их основаниями в пыль. А через минуту два бомбардировщика F-117A, проникшие в пробитую HARM'ами брешь, приблизившись к накрытому ракетной атакой радару на двадцать километров и "подскочив" на тысячу метров, чтобы лучше видеть цель, сбросили по две управляемые бомбы GBU-27 с проникающими боеголовками.
Включив систему лазерного целеуказания, пилоты "подсветили" оказавшиеся уже в прямой видимости цели, и четыре корректируемые бомбы, наводясь на "зайчики" от лазерных лучей, упали точно на здания комплекса контроля воздушного пространства, пронзив укрепленные своды полуутопленных под землю бункеров. Мощные взрывы уничтожили внутренности поста радиолокационного наблюдения. Огненный шквал промчался по заполненным аппаратурой помещениям, убив за секунду несколько десятков операторов и техников, находившихся там. Система противовоздушной обороны Калининградской области, этого бастиона, защищавшего страну от вечной угрозы с запада, в одно мгновение оказалась ослеплена.
Электромагнитный импульс, посылаемый русским радаром, был столь мощным, что его легко можно было обнаружить даже с низкой околоземной орбиты. И спустя лишь три секунды после того, как антенны радиолокационной станции были разрушены точным попаданием ракет AGM-88A, с американского разведывательного спутника, как раз проносившегося с первой космической скоростью над центральной частью Балтики, на землю, куда-то в район Германии, было послано краткое сообщение о том, что русский радар прекратил свою работу. Отныне российский анклав оказался совершенно беззащитен для атаки со стороны балтийского побережья.
– Великолепно, – воскликнул генерал Рольф Свенсон, когда спустя еще минуту адъютант передал ему шифровку из Рамштайна. – Отклонение всего семь секунд! Отменная точность, будь я проклят!
Радости командующего Третьей механизированной дивизии Армии США, неподдельной, абсолютно искренней, казалось, не было предела. И, действительно, все шло по плану, а потому прямо по курсу корабля, на мостике которого находился командир механизированной дивизии, вскоре должны были показаться эстонские берега. Транспортное судно "Фишер", гигант водоизмещением шестьдесят две тысячи тонн, перевозило танковый батальон в полном составе, с техникой, боеприпасами и прочими ресурсами, которых по расчетам было достаточно для трех дней интенсивных боевых действий. Этого, по мнению специалистов из штаба, было довольно, чтобы занять плацдарм возле российской границы и удерживать его до того момента, когда в Эстонии высадятся все подразделения Третьей механизированной, в том числе и тыловые службы, без которых не сможет вести бой никакая армия, даже сильнейшая и самая многочисленная.
Всего на борту трех транспортов, приближавшихся к Таллинну, находилась почти треть личного состава дивизии, уже упомянутый танковый, а также два мотопехотных батальона, дополненные артиллерией. Остальные батальоны, а также большая часть артиллерии, зенитно-ракетных комплексов и установок залпового огня, должны были прибыть позже, как и бригада армейской авиации, входящая в состав дивизии. Вертолеты планировалось частью доставить в Эстонию на борту тяжелых транспортных самолетов, а частью – и своим ходом, создав за двое-трое суток мощную ударную группировку на российских рубежах. Однако пока об истинной цели этой передислокации кроме командующего дивизией знало не более дюжины офицеров из штаба соединения, для остальных же почти двадцати тысяч солдат, сержантов и офицеров это было лишь продолжение маневров "Северный щит".
Пока все шло по плану, и пребывавшие в неведении пехотинцы уже спустя пару часов должны были ступить на эстонскую землю, где, в прочем, надолго задерживаться им, как уже понимал Рольф Свенсон, не придется. А ракетный крейсер военно-морских сил США "Геттисберг", сопровождаемый эскадренным миноносцем "Пол Гамильтон", также полностью укладываясь в совершенно секретный график, уже занял позицию менее чем в ста милях от побережья Калининградской области России, пребывая в полной боевой готовности. И уже надвигалась с запада армада американских самолетов, под завязку нагруженных бомбами и ракетами, а соединение десантных кораблей, вспенивая балтийские воды, шло к русским берегам с севера, от самой Швеции.
Все были на своих местах, и не хватало лишь того самого шифрованного сообщения из Рамштайна, получив которое, генерал, для которого мостик "Фишера" отныне стал командным пунктом, отдал самый, быть может, важный в своей карьере и жизни приказ.
– Ну что ж, – решительно произнес Свенсон, выпячивая челюсть, как заправский герой кинобоевика, – передайте приказ авиации и флоту начать атаку. Всем действовать по прежнему плану. Время пришло, джентльмены!