Анна приняла холодный душ, легла и даже стала засыпать, как тут ее внимание привлек уже понятный звук: точно кого-то спиной прижали к двери и потом этот кто-то начал несколько сползать по двери вниз. Смутные предположения достигли Анниного утомленного переживаниями мозга, но были отметены как заведомо ложные.
Скоро вернулась и тихо улеглась в свою постель Стефка.
Утром Анна решила, что, поскольку завтра суббота, то махнет-ка она вечерним на выходные в Ленинград, чтобы вдалеке от будоражащего объекта проверить свои чувства и все решить на свежую голову. Сказано — сделано.
Вечером Ренат стоял на платформе Ленинградского вокзала и махал вслед удаляющемуся поезду. На другой день вечером позвонил не он, а почему-то Фатьма и спросила, когда Анна собирается назад. Анна сказала, что в понедельник утром, и сообщила номер поезда.
Нескольких часов, проведенных в родном, но совершенно постороннем сейчас городе, Анне хватило, чтобы понять, что чувства ее не утихают, а, наоборот, все набирают ход, точно скорый поезд, которым она ехала домой.
Осознав это, Анна надыбала в глубинах старого платяного шкафа длинный и вместительный плюшевый халат синего, с лазурным отливом, цвета. Конечно, таких заграничных легких и как бы самих по себе распахивающихся халатиков, каку Стефки, у нее не водилось, но и этот был ничего. Садясь вечером в поезд «Ленинград-Москва», Анна чувствовала, что готова ко всему.
…На перроне в понедельник ее никто не встречал. Это было странно, потому что до лекций оставалось еще больше часа.
За весь день ни Рената, ни Стефку Анна не увидела ни на лекциях, пи в общежитии. Вечером с сердцем, стесненным жуткими предчувствиями, она сидела напротив Ленки и Фатьмы и требовала отчета о том, что произошло в ее отсутствие. Подруги мялись и смотрели испуганными глазами. Потом Ленка, как старшая и самая опытная, взяла инициативу на себя.
В общем, картина вырисовывалась такая. Вечером, проводив Анну, Ренат вернулся в общежитие и зарулил в Аннину со Стефкой комнату, чтобы, как он потом сказал, чувствовать себя поближе к Анне.
Там со слезами к нему на грудь бросилась Стефка, которая изнемогала уже с момента их почти случайного прощального поцелуя у двери. Ну, плакать-то, положим, она начала еще раньше, во время танцев, учуяв своим понаторевшим в любовных играх нутром, какое сокровище вот-вот уплывет у нее из рук Ренат же, собственно говоря, был готов еще со вчерашнего вечера. Так все и случилось.
Анна сидела перед подругами в чудовищном лазурно-переливчатом халате, и лицо ее постепенно принимало малиновый оттенок.
Зрелище было то еще, потому что Ленка срочно побежала накапывать валерьянки. Тем временем сердобольная Фатьмуша заверяла Анну, что и Ренат, и Стефка очень, ну просто очень переживают, но ничего с собой поделать уже не могут. И поэтому Стефка перебралась временно в комнату Рената, чтобы не травмировать Анну и не мозолить ей глаза, благо сосед Рената уехал на два месяца на родину писать диплом. Всё.
…Потом Стефка с Ренатом прокантуются вместе вплоть до окончания Стефкой университета. И Ренат втайне будет надеяться, что она выйдет за него замуж и увезет в Болгарию, которая, как известно, не заграница, но все же лучше местного крепчающего маразма. Однако ничего такого не произойдет. Стефка, изучив литературу в разных ее ипостасях, отчалит на родину, а Ренат, слегка привядший и притихший, останется доучиваться.
Но тогда еще Анна ничего, что будет, не знала и впала в ступор. Поезд на всем ходу врезался в кирпичную стену. На следующий день она пропустила лекции и сидела в своем халате, тупо глядя на стену, где красовалась нарисованная и подаренная тем же богатым разнообразными талантами Ренатом картина: так, взгляд и нечто. Ленка картину ловко со стены сдернула и подсунула Анне какую-то таблетку, от которой та мгновенно заснула.
А на другой день Ленка в срочном порядке эвакуировала Анну к своему фиктивному Ваську.
Ровно через месяц Анне на ту историю с Ренатом было уже решительно плевать, потому что внимание ее привлекло еще одно действующее лицо их маленького студенческого декамерона.
Как-то неприметно завелся у Анны, Стефки, Ленки и Фатьмы странный общий приятель — Эдик, аспирант из приморского, пропахшего камфарой и солнцем города Ялты. И в самом Эдике было что-то не по-местному расслабленное, немного хищное и слегка сомнительное, как вечерняя прогулка по ялтинской набережной.
Смуглый и приземистый, с седеющей короткой шевелюрой и походочкой не то футболиста, не то моряка, он забрел как-то в Аннину комнату, чтобы разжиться чайком. Слово за слово выяснилось, что у Анны с ним есть общая литературная пассия, та же самая, собственно, какая была у них с Таей из Архангельска. Это сразу существенно придвинуло Анну к Эдику.