И он положил трубку.
Кен Холанд закрыл входную дверь и ватными ногами прошел через прихожую. Всем своим весом он оперся на спинку стула. Сердце его все еще колотилось. Он не мог избавиться от страха, охватившего его при виде двух полицейских, направлявшихся к его дому.
«Странная у меня манера спасать себя, — подумал он. Заметили ли они мой ужас? Необходимо быть более спокойным. Если мне еще раз придется иметь с ними дело, я выдам себя».
Неожиданно он подумал о Паркере. Нужно предупредить его.
Он поторопился к телефону, набрал нужный номер и стал слушать гудки. «Пошевеливайтесь, — мысленно торопил он коллегу. — Они сейчас будут у вас. Отвечайте же».
Наконец раздался щелчок, потом миссис Паркер холодным тоном спросила, кто звонит.
— Кен Холанд. Мне бы хотелось поговорить с Максом.
— Он, наверно, в саду. Я посмотрю, сможет ли он подойти. Не кладите трубку.
Кен ждал, терзаемый беспокойством.
— Вы слушаете? — спросила миссис Паркер после долгого отсутствия. — Я передам ему, чтобы он позвонил вам. Сейчас он разговаривает с двумя господами, которых я не знаю, но думаю, что это не надолго.
— Спасибо, — сказал Кен и положил трубку.
Он подошел к бару, налил себе виски и выпил залпом. Потом закурил сигарету, сел и стал ждать. Делать он ничего не мог.
Что будет с Паркером? Удастся ли ему опять обмануть Донована? Сознается ли он, что посещал Фей? Скажет ли он Доновану, что дал ему номер телефона Фей? Вспомнит ли о том, что у Кена есть серый костюм?
Охваченный ужасом, Кен не мог сидеть на месте и отправился в сад.
Он дошел до изгороди и посмотрел на улицу, не смея дойти до перекрестка, чтобы убедиться, стоит ли еще у дома Паркера полицейская машина. Он боялся, что полицейские его увидят, и вскоре вернулся в дом.
Неожиданно в голове промелькнула мысль: а что он сделал с блокнотом, похищенным у ночного сторожа на стоянке машин?
Лицо его побледнело, потом покраснело. Он совершенно забыл о нем.
Кен помнил, как сунул его в карман брюк, разговаривая со сторожем, но потом в памяти был полный провал. Во всяком случае, он не оставил его в костюме, потому что проверил все карманы перед тем, как отнести его в магазин. Где же он мог быть? Потерян на улице? Если его найдут, то проверят всех владельцев машин и явятся к нему.
С безнадежным видом посмотрел он вокруг себя. Если бы он уронил его дома, то Керри, как обычно, подняла бы его и положила на стол. Кен тщательно стал искать повсюду, но безрезультатно.
Уже наступила ночь, когда он убедился, что блокнота в доме нет. Какой он дурак! Надо было сразу же посмотреть в машине.
Кен вышел и направился к гаражу, но замер на месте, увидев Паркера возле забора. Тот с опущенной головой брел по дорожке.
— Мне нужно с вами поговорить, сказал он, подойдя к Кену.
— Входите, — пригласил его Кен, пройдя вперед и зажигая в комнате свет. — Простите за беспорядок, я кое-что искал и все тут перевернул.
Паркер упал в кресло. Его толстое, обычно красное лицо побледнело и осунулось. Руки его дрожали.
— У вас есть что-нибудь выпить? — спросил он.
— Конечно, — ответил Кен и наполнил два больших бокала виски. — Недавно ко мне приезжали копы и спрашивали ваш адрес. Я пытался позвонить вам, но они меня опередили.
Паркер бросил на него внимательный взгляд. Кен протянул ему бокал и, чувствуя себя очень скверно, отошел и сел в кресло.
— Что случилось? — спросил он после долгого молчания.
— Им ничего не удалось вытянуть, — тихо ответил Паркер. — Я держался своей версии, но без успеха. Сержант обвинил меня во лжи и сказал, что я звонил ей. Я ответил ему, что это надо доказать. Он страшно ругался, потом заявил, что не подозревает меня в убийстве, но думает, что я знаю некоторых ее клиентов, но не хочу их выдавать. Я поклялся, что не звонил ей, но он возразил, что звонок был из банка. Я ответил, что мог ошибиться во времени, но звонил Мэзи. Тогда он решил спросить у нее.
Паркер сделал большой глоток и уставился на свои ноги.
— Я провел несколько ужасных минут с другим полицейским, пока сержант разговаривал с Мэзи. Она была выше всех похвал. Вероятно, почувствовала, что я попал в скверную историю. Она подтвердила, что я звонил ей вскоре после десяти утра, а не в десять. Ей удалось убедить сержанта, который потом извинился передо мной.
Кен вытянулся в кресле.
— Вы знаете, я в восторге…
Паркер бросил на него странный испытующий взгляд.
— После их ухода я все рассказал Мэзи, — медленно признался он. — Она очень плохо восприняла это.
— Вы признались, что ходили к этой девице?