- Я все продумал. Она не о чем не догадается, а мы спокойно будем видеться.
Ну такой наглости я не ожидала. Мое разочарование в нем достигло просто немыслимых размеров. И вот этого человека я когда-то считала идеальным? Стало противно. И обидно. За свои глупые мечты и слепоту, и за его жену. Бедная девушка. Врагу не пожелаешь такого «верного» мужа.
- Ты мне предлагаешь стать твоей любовницей? Я правильно поняла? Иди-ка ты, Паша, к черту! – Я вырвалась и смотрела на него со всей ненавистью, которую испытывала в данный момент.
- Тоня, нам же так хорошо было тогда!
- Как ты можешь? Ты же совсем недавно женился!
- Да у нас брак по расчету. Какая вообще разница? Ты не дослушала. Я с ней разведусь через пару лет, и тогда…
Дослушивать, что же в его планах будет «тогда», я не стала. Было желание огреть его сумкой по голове, а лучше пакетом – он потяжелее будет.
- Уходи, и не смей ко мне приближаться. Я тебя знать не хочу! Как ты посмел? Как тебе вообще в голову такое пришло? Ты мне противен.
- Что-то я не помню, чтобы отбивалась тогда. Сама висла на мне. Я же помню, как ты на меня еще в школе смотрела, как преданная собачка. Ты мне должна быть благодарна, что я обратил внимание на тебя и решил исполнить твою мечту. – он говорил с насмешкой, гадко улыбаясь. Злые слова хлестали не хуже пощечин.
Это был уже перебор.
- Дура была. Не могла отличить настоящее от красивой картинки. Теперь понимаю разницу.
Он зло ухмыляется, а я чувствую, что сейчас он будет бить по самому больному – моей неуверенности в себе.
- Ты что же, думаешь, что Волкову нужна? Ты? Да у него таких, как ты сотни. Размечталась. Он с тобой поразвлекается и бросит. Ему нужна женщина другого уровня. Ты, конечно, ничего так, симпатичная, но сильно не дотягиваешь. Или думаешь, что его любовницей быть выгоднее? Жениться-то на тебе он и не подумает. У тебя ни связей, ни денег.
- Какой же ты мерзкий. Видеть тебя не хочу.
Я бегу к подъезду, а он кричит мне вслед:
- Все равно прибежишь ко мне.
Только прислонившись к закрытой двери и бросив на пол пакет и сумку, прижимаю руки к щекам. Они горят, обдавая жаром ледяные пальцы. Савельев своими гадкими словами, словно измазал меня грязью, растоптал. Мне захотелось в душ, чтобы смыть с себя эти ощущения. Немного помогло. А звонок Ильи помог окончательно успокоиться. Ему я ничего не сказала. Просто не смогла.
ДОРОГИЕ МОИ ЧИТАТЕЛИ, СПАСИБО ЧТО ЖДАЛИ И ОСТАВЛАИСЬ СО МНОЙ И МОИМИ ГЕРОЯМИ ТАК ДОЛГО. СПАСИБО ЗА ЛАЙКИ И ПОДДЕРЖКУ В КОММЕНТАРИЯХ, МНЕ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО И ХОЧЕТСЯ ПИСАТЬ ЕЩЕ И ЕЩЕ.
К СОЖАЛЕНИЮ, ИСТОРИЯ ТОНИ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ. ОСТАЛАСЬ ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА, КОТОРАЯ ПОЯВИТСЯ УЖЕ ЗАВТРА (СЕЙЧАС АКТИВНО НАД НЕЙ РАБОТАЮ). НО СОВСЕМ СКОРО ПОЯВИТЬСЯ НОВАЯ ИСТОРИЯ - ОНА БУДЕТ ЛЕГКАЯ, С ЮМОРОМ. ПОЭТОМУ, ЕСЛИ ВЫ ЕЩЕ НЕ ПОДПИСАНЫ НА МЕНЯ, ПОДПИШИТЕСЬ ( КОНЕЧНО, ЕСЛИ ВАМНРАВИТСЯ МОЕ ТВОРЧЕСТВО), ЧТОБЫ НЕ ПРОПУСТИТЬ.
Глава 12
Он не звонит.
Вот уже неделю мой телефон грустно молчит. А все мои попытки дозвониться оканчиваются одинаково – механический голос бездушно сообщает, что абонент недоступен. От него ни смс, ни звонка. Ни-че-го. И понять бы почему, но ответов нет. Зато Савельев еще три раза наведывался, поджидая у дома. И снова слова про то, что он – лучшее, что мне доставалось в жизни. Для такой-то серой мышки. Невероятная удача. Но кажется, он все же понял, что я так не считаю.
Глядя на себя в зеркало, я и правда вижу только бледную серую мышку. Глупую. Доверчивую. Видимо, я действительно женщина не того уровня. Недостойная любви.
Я устала. Вывернута наизнанку этой оглушающей тишиной, ставшей вдруг такой огромной и пустой, квартиры и молчащим – всегда - телефоном. Одиночество смотрит на меня из каждого угла. Оно было и раньше, но только я совсем не замечала. Считала, что давно привыкла. Тогда, еще пять лет назад, когда родители погибли в аварии. Тогда, правда, было хуже. Больнее. Острее. Сейчас же просто пустота. Серая. Беспросветная.
Я полюбила черный кофе. Горький. Но тем и хорош. А еще теперь вечерами люблю подолгу сидеть, глядя в окно, по которому беспрестанно стекают капли дождя. Он такой же, как и я – холодный, нелюбимый никем.
Говорят, работа помогает сбежать от проблем в личной жизни. Только мне, и тут не везет. Звонки, бумаги, отчеты. Все такое привычное, доведенное почти до автоматизма, что не способно надолго отвлечь от невеселых мыслей. Не помогает и шоколадный торт, купленный для поднятия настроения, но так и нетронутый он который день покоится в холодильнике, как и остальные продукты. Сон меня тоже избегает, и я часами смотрю в потолок на длинные тени, лишь под утро, забываясь на пару часов. И тогда мне снится его улыбка и нежные поцелуи. От этого только хуже – сердце ноет, бьется, терзается. Болит.
Нет только слез. Ни капли.
Дожди кончились также резко, как и начались. Только небо все еще стягивали плотные тяжелые тучи. Ну, прямо, как мое настроение. Я не тороплюсь с работы домой, там меня все равно никто не ждет. Поэтому не еду в тесном душном автобусе, а иду пешком, вдыхая холодный осенний воздух. На улице мало людей, все спешат в тепло своих квартир. И двор, знакомый с детства до самого последнего камешка, такой же пустынный и унылый. Только ветер завывает, да скрипят старые качели.
- Ох! – слышу сзади громкий стон и немедленно оборачиваюсь. Бабушка Варя стоит согнувшись, а рядом на земле лежит пакет с продуктами. У пожилой женщины бледное лицо, что меня не на шутку тревожит. Я оказываюсь перед ней, подхватив под локоть.
- Здрасьте, баб Варя. Вам плохо? Может «скорую»?
- Не надо, деточка. Да вот сердце что-то прихватило. Кольнуло. Сейчас пройдет.
- Давайте, все же «скорую» вызову. – Настаиваю, но в ответ только отрицательный взмах головы.
- Нет-нет, не нужно. Бывает такое иногда. У меня дома таблетки. Сейчас вот приду домой, выпью.
- Я вас отведу.
Подхватываю пакет и неспешно веду женщину к ее дому. Хорошо, что она живет на первом этаже, потому что в старой пятиэтажке нет лифта. В квартире светло и просторно, свежий дорогой ремонт. Я помогаю женщине добраться до дивана.
- Тонечка, у меня в спальне на тумбочке таблетки.
Я бегу за таблетками и водой. Присаживаюсь рядом. Не могу уйти и оставить ее так. Она все еще слишком бледная.
- Детка, поставь-ка чаю. Я тебя пирогом угощу. С яблоками.
- Да не стоит, я не голодна.
- Составь компанию одинокой старушке.
Возразить на это мне нечего. Поэтому я покорно иду на кухню, ставлю чайник и разбираю продукты. Минут через пять, когда выхожу в зал, вижу легкий румянец на бледных щеках и оживший взгляд. Женщина поднимается сама и идет хозяйничать на кухню. Разливает ароматный малиновый чай по чашкам, ставит на стол пирог. Я чувствую себя неуютно теперь, когда опасность миновала. Потому что замечаю знакомые черты. У Ильи такая же улыбка.
- Хорошая ты девочка, Тоня. Правильная. Не то, что сейчас молодежь. Ходят не пойми в чем, дерзят, да по углам целуются.
Киваю в ответ. Что еще тут можно сказать? Для старшего поколения младшее всегда кажется не таким. Пожилая женщина испытующе смотрит на меня, а я и так чувствую себя неуютно. По ее глазам вижу, что она хочет что-то спросить. Так и есть, отпив глоток чая, она произносит:
- А жених-то твой куда делся? Не видно что-то.
Я даже сказать ничего не могу, язык так и прилип к нёбу, да с ног до головы окатывает удушливой жаркой волной.
- Ну тот красивый. Высокий такой. Вы на днях миловались у дома.
Это она про Савельева что ли? Про его попытки меня уговорить?
- Он не жених мне. – Говорю глухим хриплым голосом. – Пристает, проходу не дает.
- Не нравится он тебе?
- Нет. – Чувствую себя, как на допросе, но и промолчать не могу. – Раньше думала, что нравится…