— Ай! Значит, el viejo[13] с ними. Он может нам помешать.
— Тогда мы уберем старого пердуна, — сказал Луис. И дотронулся до бугра под своей замшевой курткой. — Одной пули хватит.
— Будь любезен следовать приказам, которые тебе дают, — рявкнул на него Мигель. — Ничего не делать без моего разрешения.
Он уже заметил, что Рафаэль и Луис все время агрессивно настроены и, подобно тлеющему под пеплом огню, готовы в любой момент взорваться. Рафаэль, отличавшийся могучим телосложением, был некоторое время профессиональным боксером, и с той поры у него остались заметные шрамы. Луис же прошел службу в колумбийской армии — это была суровая, жестокая школа.
Злобность, свойственная этой паре, еще пригодится, но пока ее следовало всячески укрощать.
Мигель уже думал о том, что появление третьего человека может многое осложнить, их давно задуманный план предусматривал только жену Слоуна и мальчишку. Именно они — а не Кроуфорд Слоун — были предметом интереса “Сендеро луминосо” и “Медельинского картеля”. Этих двоих следовало схватить и держать в качестве заложников, а что за них просить — пока еще не решили.
Но теперь возник вопрос, как быть со стариком. Убить его, как предлагал Луис, было бы легко, но тогда могут возникнуть другие проблемы. Мигель решил, что не станет об этом думать до критического момента, который был уже не за горами.
В одном им повезло. Баба и мальчишка были вместе. За время тщательного наблюдения они выяснили, что жена Слоуна всегда ездит за покупками в четверг утром. Мигель знал также, что у мальчишки сегодня нет занятий в школе. Карлос позвонил по телефону в школу на Чэтсуорс-авеню, куда ходил Николас, и, представившись родственником, получил нужную информацию. Мигель и его команда не знали только, как взять одновременно жену Слоуна и мальчишку. А теперь, сами того не ведая, они решили эту проблему за Мигеля.
Когда Карлос позвонил второй раз и сообщил, что все трое Слоунов зашли в супермаркет, Мигель кивнул Луису:
— О'кей! Поехали!
Луис включил мотор. Остановятся они теперь лишь на площадке для машин возле магазина.
Во время пути Мигель повернулся и посмотрел на Баудельо, продолжавшего внушать ему беспокойство.
Баудельо не было еще и шестидесяти, но выглядел он на двадцать лет старше. Тощий, с квадратной челюстью, нездоровым цветом лица и обвислыми седыми усами, которые он почти никогда не стриг, Баудельо напоминал ходячее привидение. Он был в свое время врачом-анестезиологом, практиковавшим в Бостоне, и пил. Пил он по-прежнему, но уже не был врачом — во всяком случае официально. Лет десять назад Баудельо лишили права заниматься медициной после того, как он под пьяную руку дал пациенту перед операцией слишком большую дозу наркоза. С ним такое и раньше бывало, и коллеги выгораживали его, но в данном случае пациент умер, и мимо этого пройти было уже нельзя.
Будущего в Штатах у него не было, к тому же не было ни родных, ни детей. Даже жена ушла от него. Раньше он несколько раз бывал в Колумбии и, за неимением лучшего, решил поселиться там. Через некоторое время он обнаружил, что может использовать свои изрядные медицинские способности для всяких темных, порой даже преступных дел, не вызывая подозрений. Капризничать ему не приходилось, и он соглашался на все, что предлагали. Он читал медицинские журналы и благодаря этому был в курсе современных достижений по своей специальности. Потому-то “Медельинский картель”, на который он и раньше работал, выбрал его для выполнения задания.
Все это было заранее сообщено Мигелю, причем его предупредили, что во время задания Баудельо нельзя и близко подпускать к алкоголю. А чтобы бывший врач не забывал о запрете, он должен принимать ежедневно по таблетке антабуса. Человек, выпивший вина после принятия антабуса, тяжело болеет потом, что было хорошо известно Баудельо.
Поскольку алкоголики склонны потихоньку выплевывать таблетку, Мигеля предупредили, чтобы он следил за этим: Баудельо должен проглатывать антабус. Мигель соблюдал инструкции, но удовольствия ему это не доставляло. Времени на выполнение задания у него было сравнительно мало, а дел множество, и он вполне мог бы обойтись без того, чтобы быть еще и “нянькой”.
Учитывая склонность Баудельо к выпивке, Мигель решил не доверять ему оружия. Таким образом, Баудельо был единственным невооруженным участником операции.
Сейчас, поглядев исподтишка на Баудельо, Мигель спросил:
— Ты готов? Ты понял, как надо действовать?
Бывший врач кивнул. Профессиональная гордость на время вернулась к нему. И, глядя Мигелю прямо в глаза, он сказал:
— Я знаю в точности, что надо делать. Когда наступит срок, можешь на меня положиться и заниматься тем, чем тебе следует.
Это лишь отчасти успокоило Мигеля. Но перед ними был супермаркет, и Мигель отвернулся от бывшего врача.
Карлос видел, как подъехал пикап. На стоянке было немного машин, и удалось встать рядом с “универсалом” Джессики. Проследив за этим, Карлос вошел в магазин.
А тем временем Джессика, указав на свою уже наполненную тележку, сказала Энгусу:
— Если вам еще чего-то хочется, берите и кладите.
— Дед любит икру, — заявил Никки.
— Мне бы следовало об этом вспомнить, — сказала Джессика. — Давайте возьмем.
Они прошли в гастрономический отдел и обнаружили там большой выбор икры. Энгус, посмотрев на цены, сказал:
— До чего же дорого — просто ужас.
— А вы имеете представление о том, сколько зарабатывает ваш сын? — тихо спросила Джессика. Старик улыбнулся и так же тихо произнес:
— Я где-то читал, что около трех миллионов долларов в год.
— Приблизительно. — Джессика рассмеялась: ей всегда было хорошо с Энгусом. — Так швырнем немножко на ветер. — И она указала на банку белужьей икры, стоившую 199,95 доллара. — Полакомимся сегодня перед ужином — в виде закуски к коктейлям.
В этот момент Джессика заметила худощавого, хорошо одетого молодого человека, который подошел к стоявшей неподалеку покупательнице. Он ее о чем-то спросил. Женщина отрицательно покачала головой. Молодой человек подошел к другой покупательнице. Снова спросил и снова получил отрицательный ответ. Заинтригованная Джессика не спускала глаз с молодого человека, а он направился к ней.
— Извините, мэм, — сказал Карлос. — Я ищу одного человека. — Все это время он не упускал из виду Джессику, но намеренно не подходил к ней и старался так встать, чтобы она видела, как он разговаривает с другими людьми.
Джессика заметила его испанский акцент, но в Нью-Йорке это не редкость. Ей показалось также, что у говорившего был уж очень холодный, жесткий взгляд, но в конце концов, какое ей до него дело.
— Да? — сказала она.
— Некую миссис Кроуфорд Слоун.
Джессика вздрогнула.
— Я миссис Слоун.
— Ох, мэм, у меня для вас скверная новость. — Лицо у Карлоса было серьезное: он хорошо играл свою роль. — Ваш муж попал в аварию. Он тяжело ранен. “Скорая помощь” отвезла его в Докторскую клинику. Меня послали за вами, чтоб туда отвезти. Горничная у вас дома сказала мне, что вы поехали сюда.
Джессика охнула и помертвела. Рука ее инстинктивно схватилась за горло. Подошедший Никки, услышав последние фразы, стоял как громом пораженный.
Энгус, которого тоже потрясла эта весть, первым пришел в себя.
— Джесси, оставь все это, — сказал он, указывая на покупки. — Поехали.
— Что-то случилось с папой, да? — спросил Никки.
— К сожалению, да, — с серьезной миной ответил Карлос.
— Да, дорогой, — сказала Джессика, обнимая Никки. — Сейчас мы поедем к нему.
— Прошу вас, следуйте за мной, миссис Слоун, — сказал Карлос.
Джессика и Никки, все еще ошарашенные страшной вестью, быстро направились вместе с молодым человеком в коричневом костюме к главному выходу из магазина. Энгус шел следом. Что-то смутило его, но он не мог уловить, что именно.
Выйдя на автостоянку, Карлос пошел вперед, к пикапу “ниссан”, стоявшему рядом с “вольво”. Обе дверцы его со стороны “вольво” были открыты. Карлос увидел, что за рулем “ниссана” сидит Луис и мотор работает. Человеком, смутно просматривавшимся в глубине, очевидно, был Баудельо. Рафаэля и Мигеля видно не было.