Где-то в глубине послышались шаги, зажегся свет и перед молодыми людьми предстала невысокая, сутулая пожилая негритянка с удивительно тонкими и изящными чертами лица. Ее голову, шею и грудь укутывал хлопчатобумажный платок, под широким серым платьем виднелись шаровары и худые ступни в сандалиях.
— И ты здравствуй, Тэодора, — промолвила она по-английски так же чисто, как девушка, и посмотрела на ее спутника.
— Это Павел, — пояснила Тэя. — Покажи ему свои сокровища, чтобы он привез домой что-нибудь необыкновенное, а не то, что скупают все туристы.
— Здравствуйте, я рад познакомиться, — улыбнулся парень, и тетя Мириам отозвалась сдержанной, но очень теплой улыбкой.
— Что же, Павел, здравствуй. Расскажи, откуда ты и зачем приехал, чтобы знать, какой подарок тебе подойдет.
Паша вкратце объяснил все, что уже знала Тэя, но женщина продолжала испытующе его рассматривать. Неожиданно она спросила:
— А у тебя здесь есть родные, Павел?
Тэя с удивлением посмотрела на хозяйку, затем на парня. Он слегка вздрогнул и после недолгой паузы ответил:
— Да, у меня отец эфиоп.
— Я так и поняла, — усмехнулась тетя Мириам. — Не пугайся, тут все знают, что я немного колдунья. Да и твой отец был непростой, так?
— Это уж точно, — горделиво отозвался Паша. Тем временем Тэя продолжала изумленно на него глазеть.
Пожилая эфиопка открыла какой-то увесистый деревянный ящик, в котором оказались холсты и широкие куски телячьей кожи. При ближайшем рассмотрении Павел понял, что это были картины, — все как одна, яркие, броские, переливающиеся агрессивно-алым, таинственно-фиолетовым, безмятежно-синим.
— Как красиво, — промолвил он. — Чьи это работы?
— Разных местных мастеров, для них это способ прокормиться, а не увлечение. Славы-то им все равно никогда не видать, — философски заметила тетя Мириам. — Знаешь, вот это тебе подойдет!
Она развернула перед ребятами полотно, которое слегка напоминало новогоднюю открытку — темно-синий фон, перламутровый иней, снежинки, но вместо бокала с шампанским и мандаринов неизвестный художник изобразил чашечку кофе и розетку со сливовым вареньем.
— Она потрясающая, тетя Мириам! — вздохнул Паша. Тэя тоже смотрела на картину с восхищением, а женщина мудро улыбнулась и ответила:
— Вот и возьми ее, Павел, и денег не надо.
— Но как же так? Нет, я не могу себе этого позволить, — растерялся юноша.
— Можешь, — возразила тетя Мириам и ласково коснулась его плеча. — Береги себя, а тебе, Тэя, спасибо, что меня не забываешь. Идите и будьте счастливы.
Последнее, как показалось Паше, прозвучало как-то двусмысленно, да и девушка смущенно улыбнулась. Но время поджимало и ему пришлось попрощаться с доброй негритянкой и отправиться к месту ночлега.
Глава 2
По пути к гостинице Тэя некоторое время молчала, потом спросила:
— Слушай, Павел, про отца ты ведь придумал?
— Нисколько! Да какой смысл, Тэя? Я же не знал, что она за это дает картины бесплатно.
— Ну так-то оно так, но мне не верится, — упрямо сказала девушка.
Паша вынул из внутреннего кармана куртки свой паспорт, в который была вложена маленькая выцветшая фотография, и протянул ее Тэе:
— А так?
Черные глаза Тэи округлились от изумления. Паша этого ожидал: такому сходству дивились все, особенно те, кто знал, что по крови они с отцом не родные. Но девушке он не стал об этом говорить. Она несколько раз перевела взгляд с фотографии на парня и наконец сказала:
— Вот дела... Это он и есть?
— Да, ему здесь восемнадцать, как мне сейчас. Это один из немногих снимков, оставшихся с того времени: молодость у него выдалась тяжелой, не то что у меня.
— Слушай, ну действительно одно лицо, только другого цвета, — невольно рассмеялась Тэя. — Вы оба очень красивые! А где он живет?
Тут лицо Паши омрачилось и он сказал, чуть поколебавшись:
— Он пропал без вести несколько лет назад, уехал и не вернулся. А до этого жил недалеко отсюда. Раньше мы с ним часто виделись в России и переписывались, а потом случилось много несчастий и он больше не смог приезжать ко мне.
— Поэтому ты и захотел приехать сам? Чтобы найти его?
— Ну, не знаю, я не очень на это надеюсь. Но я всегда хотел увидеть его землю и маме обещал, что поеду сюда, поэтому когда в институте предложили выбирать между Эфиопией, Кенией и ЮАР, нисколько не сомневался.
— И все-таки почему у тебя такая светлая кожа? Мама, наверное, русская, блондинка с голубыми глазами?