— Конечно, он ее называл «беляночкой». Они познакомились совсем молодыми и, к сожалению, расстались. Потом у каждого появилась семья, отчим дал мне свою фамилию, когда я получал паспорт, чтобы не было раздробленности. Но мне кажется, что мама с отцом всегда продолжали любить друг друга. Я же видел, как они смотрели, как разговаривали, как понимали друг друга, когда он приезжал меня проведать.
— Красивая история, наверное, — грустно улыбнулась Тэя. — А семья твоего отца, значит, здесь, в Эфиопии? Хочешь с ними встретиться?
— Да, про его жену я даже узнал, что она заняла довольно высокий пост в городской администрации. Но беспокоить ее не хочу: у них семеро приемных детей, там не до меня. Скоро уж и внуки пойдут, жаль, что отец этого не дождался...
— Семеро? Вот это да!
— Ну, я думаю, в ваших семьях это почти обычное дело, разве нет?
— Да, но чтобы растить их одной, без мужа, да еще работать! Она, наверное, совсем необыкновенная женщина.
— Разумеется, я ею восхищаюсь, что тут сказать, — сказал Паша. — Надеюсь, что у них все хорошо, но мне надо искать свою дорогу.
— Ты что, хочешь остаться здесь?
— Ну, пока еще я в раздумьях, — хитро прищурился парень. — Кстати, Тэя, ты ведь так и не объяснила, почему пошла со мной. Я так понимаю, что вы имеете какой-то процент от торговцев сувенирами, с которыми дружите? А они, в свою очередь, рекомендуют кому-нибудь ваше заведение?
— Да, это все ты правильно понял, — вздохнула девушка. — Но я на тебе зарабатывать не собиралась, честное слово! Просто это хорошее прикрытие для дяди Абеля, иначе он бы меня точно не отпустил. А на самом деле ты мне просто очень нравишься...
Она посмотрела на него так пристально, что Паша слегка растерялся. Он несомненно обладал притягательной внешностью, в которой юношеская мягкость черт сочеталась с обжигающим взглядом больших карих глаз. Очарование, свойственное именно этому моменту — незавершенному превращению нежного мальчика в красивого мужчину, — казалось еще сильнее от своей мимолетности и скоротечности, в нем даже виделась какая-то поэтическая болезненность. Волнистые каштановые волосы, немного растрепанные, спадали набок, в ушах виднелись крошечные серебряные «гвоздики».
Неожиданно кровь прилила к его щекам — в детстве Паша однажды спросил у отца, могут ли негры краснеть, и тот сказал, что могут, но этого никто не видит. А вот Тэя прекрасно видела его смущение и довольно заулыбалась, чем вогнала его в краску еще сильнее.
— Слушай, ты сейчас выглядишь так, будто раньше ничего подобного не слышал, — сказала она с довольным видом. — Или у вас в России все мальчики такие скромные?
— Мы разные, — отрывисто сказал Паша. — Просто как-то неожиданно, Тэя... Наводит на мысль, что ты говоришь это каждому доверчивому белому парню со всеми вытекающими последствиями.
Лицо Тэи изменилось, стало жестким и холодным, она немного помолчала и изрекла:
— Ну и дурак. Ладно, иди к своим друзьям, пока тебя совсем не потеряли!
— Тэя! — опомнился Паша и бросился вслед, когда девушка уже отправилась прочь. — Извини, мне жаль, что зря тебя обидел, но ты тоже пойми! Чужая страна, Африка, чего еще можно ожидать хорошо одетому туристу? Я не говорю, что у вас тут все на руку нечисты, но нам приходится быть осторожными, а то ведь сами потом окажемся виноваты.
— Да я поняла, Павел, ты меня тоже извини, — вздохнула Тэя. — Наверное, я как-то поторопилась, но это правда, вот клянусь. Ну что, мир?
— Конечно, — тепло сказал Паша и осторожно положил руку ей на плечо. — Я вижу, что ты очень хорошая девушка, и сейчас мне даже жаль уезжать отсюда.
— Ну так возвращайся, я буду ждать, — игриво ответила Тэя. — Удачного тебе пути, только картину не потеряй.
Он кивнул, будто исчерпал запас слов. Гостиница была совсем рядом и они еще раз помахали друг другу рукой на прощание. В комнатушке, где устроились еще двое парней, Паша вытянулся на жесткой кровати и долго смотрел в потолок. Сладостная тревога никак не хотела уходить и дать ему наконец выспаться: он не отдыхал много часов, лишь чуть-чуть беспокойно подремав в поезде. Мир, который сейчас его окружал, казался иной планетой, которая дышала, звучала, переливалась всеми красками совсем иначе, нежели привычная ему среда. Обворожительный и опасный мир, из которого пришел его отец и в нем же растворился. И какая судьба здесь ожидает его, Пашу, он сейчас даже не мог вообразить, но за этот вечер уже однозначно был ей благодарен.
Наутро студенты наскоро перекусили, умылись под сетования своего руководителя и вышли на улицу. Неровный асфальт уже успел раскалиться от жары. Кое-как отбившись от торговцев, норовивших всучить «на дорогу» то воздушную кукурузу, то фрукты, то приправы, они устроились в помятом ярко-желтом транспорте и через полтора часа прибыли в искомый городок.