— Та-ак… — задумчиво произнёс Виталий. — Значит, кое-что всё-таки сходится.
И он коротко сообщил сведения, полученные от Гошки.
— Но всё это ещё надо сто раз проверить и закрепить, — заключил он. — Всё это пока одни предположения. Хотя зерно тут, как видишь, есть.
— Зерно есть, — согласился Филипенко. — Как тут, однако, дальше действовать, давай решим. Чтобы этого Гороха не насторожить раньше времени.
— Ты сначала про бутылку давай скажи, — напомнил Виталий.
— Ах, да! Так вот, значит, на ней, понимаешь, интересные пальчики нашли. Во-первых, убитого. А во-вторых, ещё одного какого-то человека, причём вполне пригодные для идентификации.
— Словом, вдвоём пили, так выходит?
— Так. Но это ещё не всё. В остатке водки, в капле буквально, эксперт обнаружил следы сильнейшего снотворного. Сейчас я тебе скажу, как называется. — Филипенко достал из сейфа заметно распухшую, знакомую уже Виталию папку и, перебрав бумаги, с запинками прочёл в одной из них длинное латинское слово. — Понял чего-нибудь?
— Кое-что, — кивнул Виталий. — Слыхал про это средство. А что дало вскрытие?
— А то, что незадолго до смерти, совсем незадолго, он, бедняга, поел и выпил. Совсем немного.
— Что поел, что выпил?
— Во-во. Поел то, что можно на травке поесть. Колбасу, хлеб, огурец солёный. Но и в желудке обнаружены следы того же снотворного. Словом, не драка это была, а убийство, — резко произнёс Филипенко, и худое лицо его как будто затвердело, посуровев. — Заранее запланированное убийство. Вот что я тебе скажу.
— Та-ак… — снова задумчиво протянул Виталий. — И тут тоже кое-что сходится, как считаешь? Я считаю, сходится.
— Я тоже, — кивнул Филипенко. — Надо этого Гороха проверять. Ах, чёрт возьми! — горестно покачал он головой. — Ну, никак я к этому привыкнуть не могу. Никак! Хоть беги.
— К этому привыкнуть нельзя, — сухо заметил Виталий. — И бежать отсюда надо, если привыкнешь. А сам не убежишь, так гнать тебя надо.
— Привыкают и работают. Что, я таких не видел, думаешь?
— Так ведь плохо работают, равнодушно. А мы, Коля, с такими мерзостями дело имеем, с такими бедами, что без души тут можно больше вреда принести, чем пользы.
— Красиво говоришь, — усмехнулся Филипенко. — А ведь другим наплевать на всё. Что ты, не знаешь или только вид делаешь?
— Знаю. Только мне лично на это не наплевать.
— А что поделаешь? Да ладно, — перебил сам себя Филипенко и раздражённо махнул рукой. — Надо дальше работать, и всё. Душить гадов надо. Думаю вот про таких, как этот Горох, и, веришь, трясёт всего. Нервы ни к чёрту стали.
— Отдохни, Коля. А то так и сорваться можно. Беды не оберёшься.
— Ладно, — снова махнул рукой Филипенко. — Забудем этот глупый разговор. Давай лучше решать, как с Горохом поступим.
— У вас ещё версии по этому убийству есть?
— А как же!
— Отрабатывайте. Гороха предоставьте пока мне. Тут может один подход к нему появиться. Если что, сразу тебе дам знать. Договорились?
— Ладно, — кивнул Филипенко и деловито осведомился: — Помощь наша требуется?
Видно было, что он уже справился со своей минутной вспышкой и сейчас ему неловко даже вспоминать о ней.
— Помощи пока не надо, — сказал Виталий и поднялся. — Пойду, Николай. Бывай.
Они распрощались.
Виталий вышел из кабинета, прошёл по знакомому уже коридору, миновал комнату дежурного и, оглядевшись, вышел в парк. Торопливо свернув на ближайшем углу в одну из аллей, он пошёл медленной, ленивой походкой, направляясь кружным путём к выходу из парка.
Внезапно ему пришла в голову новая мысль. А что, если… Разве он не может себе этого позволить? Чего тут особенного? Ну, зашёл. Почему именно сюда? Приглянулось, был тут однажды. И вообще… магнитик тут есть один. Не ваше собачье дело знать кто. Хочу и сижу. А вот на самом деле надо бы там оглядеться. Место уж очень у них, как видно, популярное! Вечерний круг собирается там или рядом? Нет, скорей именно там. Неужели он, Виталий, не найдёт себе там союзника? Да быть такого не может. Словом, почему бы не попробовать?
Виталий всё так же лениво повернул в сторону от главного входа и вскоре очутился на набережной, и через несколько минут уже вошёл по широкому, устланному красной ковровой дорожкой трапу на палубу ресторана.
Двое пожилых швейцаров в мятой жёлто-зелёной униформе и такой же пожилой гардеробщик, не тронувшись с места, проводили посетителя критическими взглядами. На их лицах читалось ленивое пренебрежение.
Виталий прошёл в зал и устремился к дальнему угловому столику. Он был пуст. Вообще, в зале, по которому гулял лёгкий ветерок, было в этот час много свободных столиков, куда больше даже, чем занятых. «А что, если…» Виталий даже усмехнулся про себя от этой мысли.