Но постепенно, как-то даже незаметно и вполне вроде бы естественно, вползли в её жизнь и другие интересы, дела и заботы. Некоторые моряки привозили из загранрейсов всякие тряпки и прочее западное барахло, которое норовили сбыть как можно выгоднее и незаметнее. И тут в Майке раскрылись невиданные способности, проснулись дремавшие в ней опасные инстинкты. Такой расчётливости, хитрости и находчивости она и сама в себе не подозревала. Все эти свойства при других обстоятельствах могли, вероятно, оказаться весьма привлекательными и полезными для всех, но сейчас они лишь помогали Майке совершать дерзкие преступления. Постепенно она освоилась в этом тайном, грязном подполье и стала там своим человеком.
В это же время произошло и другое событие. Валентин ушёл в очередное долгое плавание, а спустя месяц или два Майка «утешилась» с одним из своих воздыхателей, которые её неотлучно окружали в клубе. Об этой связи стало известно, и возмущённые друзья Валентина рассказали всё его родителям. Произошёл грандиозный скандал, после которого Майка перебралась жить сначала к одной подруге, потом к другой. В клубе ей стало появляться всё труднее.
А вскоре Майка была арестована.
Все эти сведения о её одесском периоде жизни дотошный Валя Денисов раздобыл по поручению Цветкова из «справки по делу» с помощью ЭВМ Главного центра информации Министерства, а также переговоров по спецсвязи с одесскими коллегами по уголовному розыску.
Отбыв полтора года в колонии и выйдя наконец на свободу, Майка вернулась в Москву, к матери. С мужем и весёлой Одессой пришлось расстаться. Впрочем, Майка не унывала. Впереди у неё ещё было много времени, весёлого, беспечного, интересного, её ждало много радостей и прибыльных дел. Только бы не растеряться, только бы найти подходящее для такой жизни занятие. На первых порах Майка устроилась кассиршей в один из театров. На судимость никто не обратил внимания, молодая женщина была хороша собой, мила, застенчива и наивна. Первым желанием окружающих, особенно мужчин, было ей помочь, оградить и защитить. Майка великолепно научилась пользоваться этим обстоятельством.
Вскоре она влюбилась в администратора театра Левицкого, немолодого красавца в замшевом пиджаке, с бантом и роскошной седой прядью в тёмных, густых волосах. Связь их продолжалась недолго. Однако, когда Левицкий ушёл из театра и занял должность заведующего комплексом аттракционов в парке, он перетащил за собой и Майку: ему нужны были преданные, надёжные кадры. У опытной уже в конспирации Майки, у которой от алчности начинали порой дрожать руки, наступила новая жизнь и последовали, конечно, новые увлечения. Майка и тут стала уже опытной и циничной.
Некоторые детали из её сегодняшней жизни Виталий почерпнул в записке, обнаруженной Откаленко в секретном отделении бумажника, отобранного у Кикоева. Видимо, тот в самом деле подобрал его в передней потехинской квартиры, а потерял его там не кто иной, как Левицкий. Об этом с очевидностью свидетельствовала вторая записка, где указанные цифры складывались ровно в сто и могли обозначать распределяемые в процентах части неведомых доходов, из которых себе Левицкий отваливал наибольший процент. Неясно только было, как та, первая записка, адресованная Майкой отнюдь не Левицкому, а, видимо, Горохову, попала не по назначению.
Об этом как раз и размышлял Виталий, отправляясь в тот вечер в парк, к фонтану, на свидание с Майкой.
Виталий неторопливо прошёлся в толпе гуляющих, описав большой круг возле бассейна с фонтанами, вглядываясь в мелькавших по сторонам женщин.
Он снова обогнул фонтаны, потом ещё раз. И нетерпеливо посмотрел на часы. Неужели она его обманула и вообще не придёт?
И как раз в этот момент за его спиной раздался лукавый голос:
— Ты почему меня не узнаёшь?
Виталий поспешно обернулся. Перед ним, улыбаясь, стояла Майка. Да, она была и в самом деле хороша собой. Только лицо было чуть грубовато, а фигура приземистей, коренастей, чем ему показалось в тот раз.