- Нет, но с моим зятем был случай - умереть можно! Вы только послушайте. Теперь же пошла мода, знаете, чуть что, прятать чемодан в автомат. Тут, на вокзале. Только надо запомнить шифр. Так он набрал год рождения. Чей? Он забыл! И вот…
Виталию стоило большого труда распрощаться с ним.
Возвращая книжечку, старик небрежно заметил, ткнув волосатым пальцем в первую страничку:
- Вот тут тоже шифры. Чтоб мне пропасть! Ей-богу, он для памяти записал. Мы после того случая…
- Неужели он мог один занять три камеры?
- А почему нет? Много багажа, только и всего. А стоит, между нами говоря, гроши.
Из благодарности Виталий выслушал ещё парочку невероятных дорожных происшествий и поспешил распрощаться. Да, под конец старик одарил его совершенно неожиданным открытием.
Теперь розыск пошёл совсем по другому пути. На всех вокзалах Виталий уже мог показать дежурившим возле автоматических багажных камер милиционерам фотографии убитого парня, а не ограничиваться словесным описанием. Кроме того, парень, мог запомниться и обилием имевшегося при нём багажа.
Так оно и случилось. На одном из вокзалов молоденький аккуратный сержант, разглядев внимательно все фотографии, вспомнил парня.
- Два раза его видел, товарищ старший лейтенант, - сообщил он. - Первый раз - когда вкладывал. Второй раз - когда забирал. Всё в один день.
- Какой же это был день, а, сержант?
- Одну минуточку. Сейчас соображу, товарищ старший лейтенант. - Он слегка наморщил лоб, секунду подумал и по-армейски чётко доложил: - Шестого, во вторник, товарищ старший лейтенант. Рано утром вложил, в конце дня забрал. Только…
Он неожиданно сбился.
- Что «только»? - быстро спросил Виталий.
- Только он был не один, товарищ старший лейтенант.
- Когда?
- И когда вкладывал, и когда забирал.
- С одним и тем же человеком был?
- Никак нет. Первый раз, утром… да, старик какой-то с ним был. С палочкой. А вечером - молодой парень, мордастый такой. И эти у него… - Сержант потрогал виски. - Пушистые такие…
- Вещей было много?
- Много. Носильщика с тележкой позвали. И ещё в руках несли. Здоровые свёртки.
- Старика и молодого опознаете, если придётся?
- Так точно, товарищ старший лейтенант. - И в первый раз молоденький сержант позволил себе улыбнуться, пояснив: - В погранвойсках служил, товарищ старший лейтенант.
Виталий, преисполненный благодарности, обнял его за плечи и сказал:
- Ну спасибо тебе, брат. Так и дальше держи.
- Есть так держать, - смущённо пробормотал сержант, кажется, больше шокированный, чем обрадованный таким неожиданным панибратством.
Итак, кое-что прояснилось. Значит, приехал тот парень в Москву шестого утром, за день до убийства. И привёз какой-то большой груз. Видимо, дело связано со спекуляцией чем-то. И действует группа. Дело парня было привезти и передать. И кто-то принял. Да не один. Просто приняли? А может быть, ещё и расплатились?.. Ох, что-то не вязалось всё это с бесшабашной, случайной Пашкиной компанией… Но, может быть, тот парень остановился у Пашки только переночевать? И был втянут в пьянку, а потом в драку и убит? Но при нём скорее всего должна была находиться крупная сумма денег. Тогда это может быть не случайным убийством в драке. И Пашка тут сыграл не последнюю роль.
Да, что-то серьёзное заваривалось вокруг всего этого, на первый взгляд очевидного дела. Прав был Кузьмич. И чем дальше, тем больше тумана, больше непонятных, странных фактов, которые ещё только должны выстроиться в одну цепочку и привести к цели. Но цепочки ещё нет, связь между отдельными звеньями непонятна. Удастся ли отыскать недостающие? И когда, когда? Если Пашка замешан в убийстве, он будет молчать. И тогда… Что тогда?
В самом скверном настроении приехал Виталий к себе в отдел.
Игорь сидел за столом и что-то быстро писал. Он поднял голову и нетерпеливо спросил:
- Где тебя носит?
- Волка ноги кормят. Ты эту банальную истину ещё не усвоил?
- Ну, и сытый ты вернулся?
- Кое-что раздобыл. - Виталий вздохнул. - Удивить?
- Попробуй.
Виталий с досадой сообщил о своих неожиданных открытиях.
Но Игорь воспринял его рассказ совсем по-иному.
- Ну ты, парень, молоток, - одобрительно произнёс он. - Из какой-то паршивой книжечки вон что вытянул! А теперь слушай. Кузьмич уехал и велел тебе передать. Собирайся. Летишь завтра. В два двадцать пять ночи. В том городе, на улице Лесной, двадцать четыре, спросишь Валю Березину. Вопросы есть?
Виталий только развёл руками.
- Вот так-то, - удовлетворённо заключил Игорь, потягиваясь.
Глава III
ИЩУТ НЕКУЮ ВАЛЮ
Валя, спотыкаясь, брела по тёмной, пустынной улице, обходя жёлтые круги уличных фонарей. Опять она выпила, не удержалась. А ведь не хотела, зарок себе дала не пить. Но встретила Витьку, прежнюю свою любовь. Он и уговорил, затянул в ресторан. С дружками он был, и ещё две незнакомые девушки. Все вместе они её и уговорили. «Эх, Валюха, - весело и беззаботно сказал Витька, - обмоем давай прежнюю нашу любовь, чтоб не ржавела». «Нет, - ответила Валя. - Нет старой любви, Витя. И не было». Вот так и ответила. И всё-таки пошла. Жуткое у неё было настроение, потому и пошла.
А вообще-то он же подонок, этот Витька, он же сопливый хулиган, истерик и трус. Уж она его узнала, хорошо узнала. Его всерьёз никто и не воспринимает. Шавка он. А её он предал. На одной вечеринке просто из рук в руки отдал, пьяную. Потом Славка признался, что Витька проиграл её в карты. Вот подонок! Но тогда ей было всё равно. Несло её, ни о чём она не задумывалась, пропивала, прогуливала свою красоту, лучшие свои денёчки. Каких только парней вокруг неё не было - первые в городе! Другие девчонки выли от зависти и готовы были ей глаза выцарапать. Парни на них - ноль внимания. А Вале стоило только мигнуть… Ну, конечно, одним миганием от них не отделаешься, их не окрутишь. Да разве Вале было себя жалко? А потом даже интересно стало сравнивать. Только ни одного она не любила. Она, дурочка, и не знала, что это такое, вовсе не знала. Бывало, девчонки её спрашивали: «Ты Славку (или Витьку) любишь?» «Конечно! - смеялась Валя. - А как же без любви?» И сама верила своим словам.
Вот так и кружилась, кружилась Валя в этом пьяном и пьянящем хороводе, не считая дней и ночей - сплошная у неё ночь была, вся в огнях. Звёзд далёких видно не было, одни только огни над самой головой. А больше Вале ничего и не требовалось. Как в чаду жила, и в голове сплошной туман. Королевой себя чувствовала, царицей. Все её слушались. Правда, Славка однажды избил. Ах, нет! Это её Гришка, псих, избил. От любви, конечно. От ревности. Валя и сейчас помнит, как текла кровь из разбитой губы - весь платочек она тогда перепачкала. А как губа вздулась, ужас! Ни запудрить было, ни замазать. А как голова болела, ну, просто раскалывалась! И отец её после этого в первый раз выгнал из дома.
Три дня Валя тогда жила у тётки, а на четвёртый, когда с матерью стало плохо, отец пустил её домой. Тогда Валя дала матери клятву, что станет другой и пойдёт работать. Отец её устроил секретарём в их ЖЭК. Но не удержалась там Валя. Не повезло ей. Как-то девчонки днём побежали в универмаг, в очередь, колготки там выбросили и лифчики импортные. Когда Валя вернулась, часа, правда, через три, Василий Фёдорович стал её, конечно, отчитывать. А она злая вернулась как собака: лифчики ей уже не достались. Ну она его и полоснула, послала куда следует. Он аж остолбенел, и все кругом тоже. А потом Василий Фёдорович сказал, она и сейчас помнит: «Такой хорошенький ротик, и такая вонь из него летит». Почему-то эти слова особенно её задели. Ну а назавтра её из конторы, конечно, вытурили за милую душу.