И Лосев сразу узнал Витьку среди стоящих во втором ряду футболистов, хотя вообще-то узнать было непросто, таким счастливым выглядел здесь Витька, так беззаботно, так заразительно он смеялся, обняв за плечи двух стоящих рядом товарищей.
Кнопки были прикреплены только сверху, и Виталий, приподняв нижний край фотографии, прочёл на обороте: «Виктору Короткову. Футбольная команда второй лиги «Сокол» с кубком городского совета общества. Успехов тебе, Витя. От тренера В.П. Соколова. Сентябрь 1978 года». Виталий постарался слово в слово запомнить эту надпись. Надо будет, и он разыщет и это общество, и этого тренера. Тот, конечно, помнит Короткова, ведь прошло всего немногим больше двух лет, как команда завоевала тот кубок.
- А кто эта девушка, знаешь? - спросил Виталий, указывая на маленькую фотографию в траурной рамке.
- Пустяки дело, - снова важно сказала Лялька. - Это Катя.
- Она что, умерла?
- Во даёшь! - засмеялась Лялька. - Просто Витька на ней крест поставил.
- Поссорились?
Лялька в ответ беззаботно махнула рукой и пропела:
- Я не знаю, я не знаю, но что хочешь отгадаю. Тра-ля-ля, тра-ля-ля…
Девочка начала кружиться вокруг стола, хлопая в ладоши. Потом спросила:
- А ты можешь меня поймать?
- Нет, - серьёзно ответил Виталий. - Я свалю шкаф, стол, стулья, сломаю ногу, а ты убежишь.
Лялька расхохоталась.
А Виталий небрежно приподнял край маленькой фотографии, но надписи там не оказалось. И Виталий стал рассматривать третью фотографию. Она была сделана, очевидно, в парке, на открытой площадке, возле отрады какого-то огромного аттракциона, фантастические конструкции которого отрубались верхним срезом карточки. Витька стоял, прислонясь спиной к ограде из металлической сетки, с папиросой в зубах, а возле него, шутовски изогнувшись, стояли ещё двое парней. И Витька, и парни были явно выпивши и, глядя в объектив, глупо и нагло ухмылялись. Рядом с фотографией счастливых футболистов эта выглядела как пародия на веселье. Оба парня рядом с Витькой производили неприятное впечатление, хотя одеты были весьма щеголевато, особенно один из них, с копной светлых волос. На нём были дорогие, в кожаных нашлёпках, джинсы и явно заморская матроска с полосатым отложным воротом и косыми звёздами на животе. Второй парень был безобразно толст и неповоротлив. Виталий приподнял и эту фотографию. На обороте было написано: «Гопа, Жопа и я у печатного станка. Сзади главная борода, сволочь». Виталий снова посмотрел на фотографию и в самом деле заметил среди людей за оградой невысокого бородатого человека в тёмном костюме, с портфелем, который сердито оглянулся на снимавшихся парней. Виталий разглядывал эту фотографию с особым вниманием.
В этот момент в передней стукнула входная дверь, и сразу же в комнату вошла женщина в лёгком сером пальто нараспашку и пёстром платье. В руке она держала тяжёлую сумку. Виталий обратил внимание, как привлекательно и молодо она выглядит, как легки и порывисты её движения, какая у этой женщины тонкая, прямо-таки девичья фигура. Совсем светлые, крашеные волосы были распущены по плечам, пухлые губы подкрашены, а тёмные, горячие глаза смотрели насмешливо и дерзко на незнакомого долговязого парня, неведомо как оказавшегося здесь.
- А вам чего тут надо? - спросила она, вешая сумку на спинку стула.
- Он тебя ждёт, ждёт, ждёт, - лукаво сообщила Лялька.
- Марш в коридор, живо! - скомандовала мать.
- Рано ещё в коридор, - дерзко ответила Лялька, обеими руками хватая банку с джемом. - Может, он штрафовать тебя пришёл.
- Ах ты, дрянь! - обозлилась женщина, и лицо её сразу подурнело. - Ах ты, горе моё! Пошла вон, пока не наподдала! Вот ты у меня сейчас…
Лялька, прижав к себе банку, стремглав метнулась к двери, крикнув на бегу:
- Подавись дядькой! Подавись!
Женщина устало стянула с себя пальто, губы у неё дрожали.
- Здравствуйте, Вера Игнатьевна, - сказал Лосев участливо. - Трудно вам с девочкой, я гляжу. Извините, может, я не вовремя пришёл.
- А! Ко мне всегда не вовремя, если сама не зову. - Женщина быстро и внимательно взглянула на него исподлобья. - Вас что-то не помню, хоть и видный мужчина, - усмехнулась она.
Твёрдой походкой она прошла в свою спаленку и стала перед зеркалом, вделанным в створку шкафа, оглаживая своё туго обтянутое платьем тело и поправляя волосы. Причём стояла она так, чтобы Виталий мог вполне полюбоваться ею.
- Вы меня помнить не можете, - сказал Виталий. - Встречаться нам до сих пор не приходилось. А к вам я насчёт Виктора.
- Взрослый он, сам за себя отвечает, - равнодушно произнесла Вера Игнатьевна, продолжая внимательно разглядывать себя в зеркало и разглаживать, одёргивать платье на животе и бёдрах.
- Плохо с ним, - сказал Виталий. - Помочь ему надо.
- Сам виноват, раз так. Я, что могла, всё для него сделала. Без отца растила. Пора и для себя пожить. А то скоро и не взглянет никто, как считаете?
Она игриво наклонила голову и посмотрела на Виталия.
- А вы с дядей Севой ему передачи носить будете? - не сдержавшись, сердито спросил Виталий. - Или тоже не будете?
- А-а, вот вы откуда заходите, понятно. - Она гневно обернулась к нему, упёршись руками в бёдра. - В мою жизнь собираетесь влезть, да? Соседи дорогие небось настучали? Знаю, знаю, у вас тут каждый второй стукач! А вот не выйдет!
- Да не про вас речь, - возразил Лосев. - Я пришёл…
- Знаю, зачем пришли! Витька только для подхода. А потом на Ляльку, эту заразу, свернёте. Плохо воспитываю подрастающее поколение, - с издёвкой произнесла она. - И всё на меня сведёте. Мать плохая, жена никакая! Зато любовница я какая, не знаешь? И не узнаешь, не подбирайся лучше. Ишь гладенький какой нашёлся.
- Подождите, Вера Игнатьевна, - попробовал успокоить её Лосев. - Я вам сейчас всё объясню. Нам посоветоваться с вами надо, как…
- Все вы сначала советуетесь, а потом под подол! Знаю! Учёная!
- Ладно, - усмехнулся Лосев. - Тогда я сначала вам представлюсь. А то вы сразу так на меня напали, что мы и познакомиться не успели.
Но женщина задобрить себя не дала.
- А мне и знакомиться с тобой не надо. Сдался ты мне! Где ты меня только засёк, не знаю. Что, приглянулась? Только не с той стороны подъезжаешь, миленький. В душу-то мне не лезь, в постель - это другое дело. Понял?
- Я-то понял. Вы не хотите понять.
- И я поняла. Будь спокоен. Я таких кобелей…
- Я к вам, Вера Игнатьевна, из милиции.
- Ха, напугал! А там что, не мужики? Знаешь, за мной какие оттуда бегали? А я…
Виталию стало ясно, что он ничего не добьётся. Это был разговор глухих, каждый вёл свою тему.
- До свидания, Вера Игнатьевна, - сказал Лосев. - К сожалению, разговора у нас пока не получилось. Перенесём его на другой раз.
В коридоре он увидел Ляльку и возле неё какую-то женщину, видимо, соседку, которая вытирала полотенцем лицо и руки девочки. Посмотрев на Лосева, женщина зло сказала:
- Хоть бы ребёнка постеснялись. Калечите ведь девочку.
- Ага, калечат, - охотно подтвердила Лялька. - А как гулять идти? Так можно, тётя Маруся?
Виталий не нашёлся что оказать и поспешно вышел на лестницу.
Он приехал к себе в отдел уже в конце дня. К счастью, Шухмин оказался на месте, иначе пришлось бы откладывать операцию.
Пётр сразу понял замысел Лосева и с обычным своим шумным энтузиазмом включился в разработку плана предстоящей операции. Прежде всего от него требовалось вспомнить в мельчайших подробностях весь путь их с Ниной в тот вечер по парку.
- Ну всё, - кивнул Виталий, когда Пётр закончил свой рассказ. - Мне пора. Будь здоров.
- Это уж ты будь здоров, - озабоченно ответил Шухмин.
Теперь путь Виталия лежал снова в парк.
Туда он приехал приблизительно в то же время, как накануне Петя Шухмин со своей девушкой.
Пройдя через центральный вход, Виталий замедлил шаг, гуляющей походкой обогнул высокую переливчатую стену фонтана и двинулся по аллее в сторону набережной. При этом он лениво поглядывал по сторонам и даже что-то безмятежно насвистывал сквозь зубы. Но уже через минуту ему пришла в голову мысль, что он ведёт себя неправильно. Он притворяется гуляющим без дела человеком, самым обычным и совсем безобидным. А вдруг ему поверят? Правда, Шухмин даже не притворялся, а в самом деле был в тот вечер таким обычным, отдыхающим человеком, и всё-таки за ним пошли. Возможно, за ним пошли случайно или он мог в какой-то момент вести себя не так уж обычно. Как Витька сказал? «Торчал, где не надо, и лупил зенки». Да, вот в этот момент Шухмин, видимо, вёл себя необычно. Но Виталий этого момента не знает. Да и сам Шухмин его не заметил. Значит, Виталию сейчас надо вести себя всё время необычно, чтобы на него обратили внимание.