И в этот момент Виталий неожиданно увидел Алексея. Он его не сразу даже узнал в новом чёрном фраке и белоснежной рубашке с галстуком-бабочкой. Видимо, Алексей перешёл сюда с повышением и был теперь метрдотелем. Вид у него был чрезвычайно важный. Этим он, очевидно, хотел компенсировать свою досадную для такого поста молодость. Алексей, судя по всему, заметил Виталия уже давно и, поймав его взгляд, дружески и незаметно ему подмигнул.
Майка с минуту молча курила, потом, словно очнувшись, в упор посмотрела в глаза Виталию.
- Ты, кажись, кроме моей задумчивости, ещё чего-то от меня хотел?
- Точно. Хотел, чтобы ты меня с Горохом свела.
- Это ещё зачем? - подозрительно спросила Майка.
- Дело есть.
Майка с ожесточением размяла в пепельнице окурок и сразу потянулась за новой сигаретой. Она нервничала и не пыталась даже это скрыть.
- Тебе повезло, миленький, - сказала она, щёлкнув зажигалкой и прикуривая. - Боря тоже хочет с тобой познакомиться.
- Со мной?
- С тобой, с тобой, - многозначительно усмехнулась Майка.
- Откуда он меня знает?
- Знает вот.
- Ты сказала?
- Ну я. Сказала, что к тебе на свидание иду. Чего тут такого? У нас с ним как-никак любовь была.
- Была?
- Была, - резко ответила Майка, и глаза её сузились. - Была и вся вышла. Я ему этой записки не прощу.
- А что ты сделаешь?
- Знаю, что сделаю. С ножичком своим он всё расстаться не может, гадина. А на нём кровь.
- Ха! - небрежно махнул рукой Виталий. - Давно её вытер, если и была.
- Зато она у меня в глазах осталась. И у Гошки тоже. Не говорил?
- Как так осталась? - спросил Виталий, даже не заметив её вопроса.
- Вчетвером мы здесь сидели. Я с Гошкой так, для вида. Разговор с Николаем Гавриловичем Боря вёл. Уговаривал отдать бумагу и больше не писать.
- А тот?
- А тот ни в какую. Фронтовик всё-таки. Так он и сказал.
Виталий слушал, изо всех сил стараясь казаться равнодушным.
- Ну и что Горох? - спросил он.
- Заказал ещё бутылку, взял кое-что со стола и увёл его в лес, тут недалеко. «Одни, - говорит, - давай потолкуем». А мы с Гошкой тихонько за ними пошли. Боря даже не видел. Трясло его всего.
- А вы, значит, видели, чего он… сделал?
- Ага. Заболела я после этого. И Борю стала бояться.
- Но записку ту всё-таки написала?
- Я её ещё раньше написала. А сейчас… - Майка сжала кулачок. - Пусть он подохнет со своей старой стервой. Плевать мне.
- А он как после того?
- А никак. Зажигалку вот у Николая Гавриловича забрал. Его инициалы там в рамочку ещё обвёл, скот. Надо же, а? - Майка снова огляделась и вдруг быстро отвела глаза. - Пришёл, - тихо сказала она.
- Горох? - переспросил хрипло Виталий и откашлялся.
- Ага. Он поговорить с тобой хочет.
- Тогда… знаешь что? Зови его к нам за стол. - Виталий огляделся и досадливо щёлкнул пальцами. - Куда это официант задевался? Надо же встретить гостя. Погоди, я сейчас. - Он поднялся с места. - Ты пока зови его.
Виталий, лавируя среди столиков, направился в сторону кухни. Краем глаза он заметил, как из дальнего угла зала к нему не спеша двинулся Алексей.
Через минуту Виталий вернулся. За столиком возле Майки сидел плотный, краснолицый человек лет сорока пяти. Редкие светлые волосы на круглой голове были гладко уложены в тщетной попытке скрыть изрядную лысину. Мелкие, какие-то колючие черты лица были в первый момент неразличимы в отдельности, но потом уже можно было заметить неестественно маленький, острый носик, уткнувшийся в рыжий пучок усов, короткую прорезь рта над широким, тяжёлым подбородком, глубоко упрятанные, живые насмешливые глазки под нависшим высоким лбом, продольные морщины на щеках и грубые, как рубцы, складки на толстой шее.
«Пожил дядя», - враждебно подумал Виталий. И сообщил, подходя к столику:
- Сейчас сам метр обслужит. - Потом посмотрел на Горохова и сухо спросил: - Как величать прикажете?
- Борис Егорович, - с ударением, внушительно произнёс Горохов и пригласил, словно за свой столик. - Садись.
- Благодарствую, - насмешливо ответил Виталий, усаживаясь на свой стул, и с той же насмешливой учтивостью осведомился: - Чем обязан такому обществу?
Горохов несколько секунд, не отвечая, пристально рассматривал его и, как будто оставшись недовольным этим осмотром, сердито буркнул:
- Кто сам будешь?
- Вы не тыкайте, Борис Егорович, - с издёвкой ответил Виталий. - Мы с вами ещё ни разу не выпили. Вот как раз…
К столику приблизился Алексей, неся на вытянутой руке поднос.
- Минуточку, - вежливо сказал он. - Потревожу вас.
Он поставил ближе к Горохову бутылку водки, расставил рюмки, стаканы, рядом с водкой поставил бутылку с фруктовой водой, разместил на столике тарелки с закуской и, пожелав приятного аппетита, с достоинством удалился.
- Прошу, Борис Егорович, - довольным тоном произнёс Виталий. - Хозяйничайте за старшего, руководите, так сказать. Прошу.
- Давай, - согласился Горохов, вытирая со лба пот.
Он разлил по рюмкам водку, плеснул в стаканы фруктовой воды и, подцепив на вилку ломтик колбасы, поднял свою рюмку.
- Ну, со свиданьицем, - объявил он.
Они выпили, и Горохов немедленно наполнил снова рюмки и разлил по стаканам фруктовую воду. Он всё больше входил в роль хозяина.
- За даму, - весело провозгласил он.
Постепенно завязался разговор. Для начала Горохов пожаловался на жару и вытер платком красную, могучую шею.
- Хорошо, что жара, - рассеянно ответил Виталий.
- Это почему же? - не понял Горохов.
Виталий весело махнул рукой.
- Да так. Мысли вслух.
Они закурили. Горохов щёлкнул массивной зажигалкой и тут же спрятал её в карман. Виталий ни на секунду не задержал на ней взгляд.
Появился Алексей, поставил новую бутылку фруктовой воды и аккуратно, за кончик горлышка, прихватил пустую. Когда он ушёл, Горохов, вздохнув, хмуро и твёрдо спросил у Виталия:
- Ты вот что. Скажи, где Гошка?
- А я откуда знаю?
- Знаешь. Последним его видел. Выпить звал его?
- И что?
- А то. После этого его никто здесь не видел.
- А я-то при чём? - усмехнулся Виталий. - Интересное дело.
- Лучше не крути, - угрожающе предупредил Горохов. - Со мной такие номера не проходят.
- А какие с тобой проходят?
- До таких ты ещё не дорос. Говори, где Гошка?
- Вот пристал…
Виталий вздохнул и равнодушно обвёл глазами зал. Из дальнего его конца ему подал знак Алексей. И тогда Виталий зло сказал Горохову:
- Пошёл ты знаешь куда? Пока я тебе по роже не смазал.
- Чего-о?.. - опешил от неожиданности Горохов. - Ах ты, сучья тварь…
Он уже успел изрядно выпить. К тому же и появился в ресторане, как смог заметить Виталий, немало хлебнув ещё до этого. И вот сейчас всё выпитое ударило ему в голову. Толстые щёки, лоб, шея побурели от прилившей крови, носик, наоборот, побледнел и казался приклеенным, тёмные глаза налились яростью. Горохов приподнялся, наклонился через стол к Виталию и прошипел:
- А ну, повтори, чего сказал!
- Что, дядя, туг на ухо стал? - издевательски усмехнулся Виталий. - Очки надень.
- А-а, пад…
Горохов развернулся, и кулак его мелькнул перед самым носом Виталия, успевшего, однако, уклониться от этого сокрушительного удара. В тот же миг длинной своей ногой Виталий зацепил под столом ногу поднявшегося Горохова и рванул её к себе. Горохов потерял равновесие. С грохотом, ломая стулья, опрокинулся он на сидевших позади него за соседним столиком людей.
Раздались крики, женский визг. Разъярённый Горохов кого-то ударил, кто-то ударил его. Но драка не успела разгореться.
В зал вбежали два милиционера во главе с Филипенко, и Горохов опомнился, только когда его крепко схватили и вырвали из толпы.
У входа в ресторан стояла милицейская машина. Горохова и двух мужчин, на которых Горохов упал и одного из которых ударил, а также двух их спутниц увезли.