Рассказ «Река Потудань» — это история о красноармейце, вернувшемся с гражданской войны и влюбившемся в соседскую дочку, студентку. Он женится на ней, а потом втайне бежит, сгорая от стыда, ибо обнаруживает свое мужское бессилие. Он также, подобно заколдованному сказочному принцу, нищенствует в близлежащем городке, пока старик отец не находит его и не заставляет вернуться домой. Злые чары развеиваются, муж вновь живет со своей женой и благодаря ее возвышенной любви и долготерпению осознает наконец, что, хотя любовь и неотделима от вожделения, она все же есть нечто большее, чем просто вожделение.
Странная история, написанная с былинной ясностью и спокойствием, явная сказка, что-то вроде современного сказания о «Спящей красавице», и одновременно довольно откровенный рассказ о сексуальном неврозе; какое-то удивительно русское произведение, исполненное редкостного благородства, традиционное и в то же время ни на что не похожее. Покажите мне что-либо подобное в современной мировой литературе.
В одной из самых поразительных по своей глубине повестей Платонова рассказывается о маленьком народе джан, затерявшемся где-то в Средней Азии. Молодой студент, полурусский-полутуркмен, получает задание выехать из Москвы к себе на родину, чтобы найти и спасти этот загадочный народ. В большой повести нет ни слова о пятилетке, и все же речь в ней идет именно о строительстве нового общества. Этот молодой студент, Назар Чагатаев, прибывает сперва в Ташкент, где секретарь ЦК объясняет ему его задание. Назар растолковывает секретарю, что означает слово «джан».
«Это означает душу или милую жизнь. У народа ничего не было, кроме души и милой жизни».
Секретарь отправляет его в путь.
«Я поеду, — согласился Чагатаев. — Что же мне там делать? Социализм?» — «Чего же больше? — произнес секретарь. — В аду твой народ уже был, пусть поживет в раю, а мы ему поможем всей нашей силой…»
Далее секретарь делает очень странное замечание:
«Туда послали кого-то из района, но едва ли он что сделает там: кажется, не наш человек…»
И вот начинаются приключения Назара, начинается его несентиментальная любовь к людям и животным, поскольку и животные также участвуют в преображении жизни.
«Он заботился о существующем как о священном и был слишком скуп сердцем, чтобы не замечать того, что может служить утешением».
Назар находит свой народ на грани полного вымирания, он ведет его через пустыню, сражается в дороге с хищными птицами, он одновременно и Моисей, и Прометей, он чуть не погибает, но выполняет задание, и когда в конце повести описывается, как он взбирается на вершину горного кряжа и видит своих друзей, разбредающихся в разные стороны, то мы понимаем — начался новый этап в их жизни.
«Чагатаев вздохнул и улыбнулся, — пишет Платонов, — он ведь хотел из своего одного небольшого сердца, из тесного ума и воодушевления создать здесь впервые истинную жизнь, на краю Сары-Камыша, адова дна древнего мира. Но самим людям виднее, как им лучше быть».
Повесть «Джан» — это грандиозное, реалистическое видение нового мира, и прежде всего это величественная песнь интернационализму. Вместо «джан» могут быть поставлены имена многих других народов.
«Мусорный ветер» — так называется один из самых необычных рассказов Платонова. Ему также нет аналогов в современной литературе. Созданный, очевидно, уже в 1933 году[65], он представляет собой, вне всякого сомнения, одно из первых литературных произведений на тему фашизма. Автор самым решительным образом отказался от любых попыток описать разгул варварства традиционными натуралистическими красками. Платонов, конечно, понимал, что он недостаточно знает ситуацию, но он гениально сумел превратить этот недостаток в великое достоинство. Сквозь призму частного эпизода — истории гибели немецкого интеллигента — настолько четко показана вся зверская сущность фашизма, что реальные события только подтвердили это. Вообще у Платонова есть гораздо более точные характеристики фашизма, чем у большинства его собратьев по перу. Уже тогда он отмечал «счастливую преданность рабству», писал об «инстинктивном, радостном идиотизме»[66].
66
Последние выражения взяты из другого рассказа Платонова на антифашистскую тему «По небу полуночи» (1939 г.).