Майк вдавил педаль газа в пол, направляя тяжелый пикап в копошащегося на дороге монстра. Решетка радиатора врезалась тому в грудь, швырнув через крышу кабины в длинный кузов. Пикап опасно накренился и едва не опрокинулся, сокрушив колесами несчастного Фрэнка. Вцепившись в руль, Майк смог удержать машину на дороге. Он затормозил и выглянул в заднее окно. В свете задних фонарей увидел тварь из трещины в камне: она пыталась выбраться из кузова. Искалеченная и потрепанная, но живехонькая.
Майк яростно нажал педаль газа, затем резко ударил по тормозам. Тварь упала, перекатилась через задний борт и приземлилась на спину на асфальт. Куотербэк остановил машину посреди дороги, включил задний ход и дал газ. На этот раз он переехал тварь, с удовлетворением услышав – буквально ощутив, – как трещат и ломаются кости и хрящи под весом пикапа.
Преодолев препятствие, Майк остановился и сквозь забрызганное кровью стекло посмотрел на бледного монстра, который неподвижно лежал на дороге. С облегчением вздохнув, парень тронулся с места и объехал тварь, а также молчаливый кровоточащий мешок мяса и костей, когда-то бывший его лучшим другом.
Миновав щит с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОУЛМЭН» и спускаясь по крутому склону к своему родному городку, Майк Стинсон размышлял, поможет ли визит на мойку избавиться от следов кровавого душа и удастся ли ему незаметно проскользнуть в постель, чтобы отец не догадался о случившемся.
Ему показалось, что далеко позади раздался пронзительный вопль.
Это невозможно, – сказал он себе. – Тварь мертва. Я видел, как она сдохла!
Но подъезжая к пригородам Коулмэна, Майк вспомнил слова Старика Чеймберза.
Бегите по шоссе в сторону озера… не к городу.
Я попытаюсь их задержать.
Кровь Майка застыла в жилах.
Их.
Крики, настойчивые и голодные, становились все громче, он посмотрел в зеркало заднего вида… и увидел, как луну закрывают порожденные трещиной в камне ужасы, давно забытые… а теперь вырвавшиеся на свободу.
пер. К. Егорова
Стив Резник Тэм
Зевака
Джексон перебрался в округ Монро через год после выхода на пенсию и три года после развода. Если бы не развод, он бы, наверное, вкалывал до самой смерти, оставив Шейлу наслаждаться вдовством в Энн-Арбор. Шейла ненавидела Теннесси. Как можно ненавидеть Теннесси?
Джексон притаился за пурпурным сугробом кэтевбинского рододендрона, словно шпион, и смотрел, как трое крупных мужчин в свободных комбинезонах из грубой ткани очищают площадку от гнилых бревен и валежника. Он следовал за ними по всем Смоки[2]; они перебивались случайной работой – расчищали тропинки, рубили дрова, переставляли мебель, строили сараи. В общем, делали то, что им говорили.
Он пока не знал их истории, но не сомневался, что она у них есть. Переехав сюда, Джексон начал вести заметки о чудаках: гадалке, что жила на старой «Нищей ферме»; старушке, что лечила любую болезнь; парне из Гатлинберга, который занимался чревовещанием. Когда-нибудь он превратит эти заметки в книгу и назовет ее «Странные истории Смоки» или как-нибудь в этом духе. Он не станет высмеивать местных жителей – просто покажет, какие интересные люди здесь обитают. Наконец ему будет о чем рассказать миру.
Джексон не знал, хороший он писатель или нет, хотя мечтал когда-нибудь прославиться, как Генри Дэвид Торо из Теннесси, понимавший жизнь в этих холмах и любивший загадки, которые они, без сомнения, таили. В своем романе «Уолден» Торо написал: «Множество людей проводят жизнь в тихом отчаянии». Здесь люди приходили в отчаяние, которым им не с кем было поделиться. Оливер Уэнделл Холмс говорил о людях, «что не поют, и музыка их с ними гибнет»[3]. Это определенно относилось к местным обитателям. Определенно относилось к нему.
Он впервые увидел братьев две недели назад, когда они пробирались среди стволов плотно стоящих деревьев, напоминая длинноруких обезьян; их лица заросли темной косматой щетиной, и в тени, в своих мешковатых комбинезонах, они казались семейством снежных людей, или пещерных горлопанов, как их называют в Кентукки. Почему бы не включить этих монстров в книгу?
Должно быть, им было неудобно в комбинезонах – стояла середина жаркого июля, – но они трудились так, словно от этого зависела их жизнь, собирали ягоды и семена с кустов и деревьев и бросали в мешки. Джексон видел, что с ними что-то не так – физически или психически, а может, и в том, и в другом смысле. Время от времени один из них резко дергал головой взад-вперед, после чего поворачивал ее и широко распахивал один глаз, словно пытаясь что-то разглядеть. Все трое казались возбужденными и нетерпеливыми – но почему?