Где?
Она живет с полицейским и лично знакома в этом городе по крайней мере с тремя дюжинами копов, она ужинала с ними, бывала в их домах, но ни одного из них она не может спросить о том, как достать… ага, может быть… да, это — шанс! Эйлин Берк! Надо позвонить ей и пригласить на обед. Эйлин работает в полиции. Можно случайно завести разговор о том, как и где люди могут приобрести огнестрельное оружие в этом городе, — нет, она слишком умна, она тут же поймет, немедленно догадается, что это сама Мэрилин ищет оружие. И, кроме того, она пока еще даже не уверена, любит ли ее Эйлин. Не уверена, коли на то пошло, любит ли ее хоть кто-нибудь из друзей Уиллиса. Проститутку. Бывшую проститутку.
Проститутки знают людей, которые знают, где достать оружие.
В Хьюстоне она бы знала, где достать оружие.
В Буэнос-Айресе она бы знала, где достать оружие.
Но оно потребовалось ей здесь и сейчас, а она слишком долго отсутствовала в этой жизни.
Или нет?
— Если вы ищете мотив, это может быть мотивом, — сказал Хейз и протянул через стол пачку листов. Это было что-то вроде писем тех давних лет, когда их печатали, а потом копировали на мимеографе.[11] Сейчас их печатают на компьютере, а затем делают фотокопии. Несколько полосок поперек страницы, появившихся при копировании, были единственным доказательством размножения текста. Кареллу заинтересовало, сколько же копий было изготовлено? Любопытно, как обходились до того, как был изобретен ксерокс? Ксерокс? Да это уже каменный век! Вот телефакс в клерикальном отделе — это настоящее чудо!
«Мои друзья-прихожане!
В течение последних недель отец Майкл, патер, призванный направлять паству церкви Святой Екатерины, не раз пользовался амвоном для площадной брани в адрес…»
— Что это за «площадная брань»? — спросил Карелла.
— Читайте дальше, — сказал Хейз, — и станет понятно.
«…площадной брани в адрес наших прихожан. Он позволял себе ругаться, придираться, укорять, поносить и бранить…»
— Теперь понятно, что я имел в виду? — спросил Хейз.
Карелла только хмыкнул.
«…добрых и порядочных людей нашего прихода за то, что им не удается выполнить их денежной обязанности — вносить еженедельную десятину во имя Господа Бога нашего.»
Он отмечал, что десятина упоминается в Священном писании не менее сорока восьми раз. Он счел уместным привести нам несколько мест из Ветхого Завета, включив их в последнюю воскресную проповедь в такое время года, которое более созвучно возвышенным материям. Я хотел бы процитировать его:
«Со времен отцов ваших вы отвернулись от Моих наставлений и не следуете им. Вернитесь ко Мне и Я вернусь к вам, говорит Владыка гостиям.
Но вы говорите: „Как мы вернемся?“
Может ли человек обкрадывать Бога? Да, вы обкрадываете Меня. Но вы говорите: „Как мы обкрадываем Тебя?“
Вашими десятинами и пожертвованиями. Вы прокляты проклятием, ибо вы обкрадываете Меня.
Принесите полную десятину в хранилище, тогда пища появится в Моем доме!»
И это говорит духовный пастырь, который от своих прихожан не видел ничего, кроме доброты и щедрости. Мои друзья-прихожане! Я хотел бы предложить свою цитату из Святой Библии. Это Евангелие от Иоанна, глава 2, стихи 14–16:
«И нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели менялы денег.
И сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов, и деньги у менял рассыпал, а столы их опрокинул.
И сказал продающим голубей: „возьмите это отсюда, и дома Отца Моего не делайте домом торговли!“
Отец Майкл Берни делает дом Отца Нашего домом торговли!
Все мы хорошо знаем наши обязанности перед Господом, мы хорошо знаем, что пять процентов наших годовых доходов следует отдавать церкви, делая еженедельные пожертвования. Но мы не хотим превращаться в паству счетоводов. Пусть отец Майкл еще и еще раз пересчитает пожертвования, а потом сосчитает и свои молитвы. Благородный слуга Господень должен извиниться с амвона за обвинения в обкрадывании…»