- Мне кажется, это ты уронила, - сказал он, протягивая ей визитку. Действительно, там было ее имя. Но чуть ниже, вместо привычного «младшего редактора» было написано «Редактор Особых Проектов, нач.отдела Пурпурной Прозы».
- «Редактор особых проектов»? – тупо повторила Шэннон, - Что это вообще такое? У нас нет такой должности. Я… в смысле, да, конечно, мистер Вилкрест выделил мне отдельный кабинет и дал повышение за то, что я привела Сильвию Хорнстрем, но… стоп, погодите. Нет, это неправильно…. Я этого не делала…
***
Золотистые лучи заходящего солнца освещали просторный новый кабинет Шэннон. Мягкая тихая музыка и изящные вазы со свежими цветами придавали помещению умиротворяющую атмосферу. Сильвия Хорнстрем сидела, или вернее сказать, полу-лежала на кожаном диване у одной из стен кабинета. Открытая бутылка хорошего вина стояла на кофейном столике перед ней.
- Шэнн’н, ты прссто супер! Откда ж ты бррёшь все эти поттряссные идеи?
Хорнстрем была стильной брюнеткой лет тридцати пяти, с короткой стрижкой и спортивной фигурой. Она была одета в красивый аквамариновый костюм, с короткой юбкой, выгодной подчеркивавшей ее ноги. Ее скинутые туфли валялись на полу чуть поодаль. Она пыталась обсуждать с Шэннон ключевые фрагменты одной из своих новых книг. Давалось ей это чертовски тяжело.
Во-первых, она была настолько пьяна, что язык заплетался. Шэннон тщательно спланировала встречу, заставив своих зачарованных прислужниц из постоянно растущего «клуба радости» постоянно виться вокруг гостьи и угощать ее алкоголем. Это длилось с первого момента, как писательница переступила порог конкурирующего издательства «чисто чтобы узнать, чего от нее хотят». Во-вторых, ей не давало сосредоточиться необъяснимо-растущее возбуждение. По мере того, как вино делало незадачливую писательницу сначала расслабленной, потом раскрепощенной, а потом полусонной, Шэннон все сильнее задействовала свои сексуальные чары, дабы убедить ее, что переход в новое издательство станет замечательным карьерным решением. И вот теперь, женщина бессильно лежала, распростершись на диване, тесно прижимаясь к Шэннон, которая положила одну руку ей на колено, а другую на плечи.
Ноутбук Шэннон также стоял на кофейном столике, рядом с цветами. Проектор транслировал на дальнюю стену кабинета фрагмент из последней работы Сильвии. Она была, вероятно, слишком пьяна, чтобы прочитать его, но это не имело значения. Шэннон нашептывала ей на ухо различные способы, как можно было сделать те или иные сцены из романа более смелыми, более яркими… более возбуждающими. Ее замечания уже зашли гораздо дальше простой редактуры оригинального текста.
Хорнстрем тяжело дышала.
- Мммм, пож-жалуй… - с трудом произнесла она, - Ещще одна горячая идейка!
Голос Шэннон был для нее словно пушистое перышко, щекочущее ее самые интимные места. Сильвия отчаянно сопротивлялась искушению поглазеть на сиськи редактора, что едва не вываливались из ее красной кофты с глубоким вырезом. Ее глаза лишь наблюдали с отстраненным любопытством за тем, как чужая ладонь на ее коленке неторопливо перемещается вверх, задирая ее юбку все выше и выше и обнажая бедро, в то время, как другая рука аккуратно снимает с нее жакет. Губы, которые нашептывали горячие, стимулирующие воображение сцены ей на ухо, как-то сами собой переключились на поцелуи.
К моменту, когда стройная молодая писательница осознала, что ее соблазняют, было уже слишком поздно. Левая рука Шэннон успела забраться слишком глубоко ей под юбку, а ее нога уже терлась об ногу гостьи, нейлон по нейлону. Правая рука Шэннон продолжала оставаться на ее плече. Потом она опустилась ниже, чтобы расстегнуть пуговицы на блузке другой женщины. Затем ловко спустила одну бретельку лифчика. Хорнстрем попыталась было подать голос, возможно, чтобы возразить. Но губы Шэннон были наготове, и тут же прижались к ее губам в глубоком засасывающем поцелуе.
Пока Хорнстрем дергалась и извивалась от неожиданности, правая рука Шэннон скользнула внутрь ее лифчика, а другая ладонь в тот же момент нашла под юбкой финальную цель, которую искала. Подвергнувшись мощному чувственному натиску на всех фронтах, затуманенная похотью, алкоголем и развратной прозой, женщина смогла лишь издать стон окончательной капитуляции перед губами Шэннон.
***
- Ничего этого не было! – выкрикнула Шэннон, вернувшись в вагон поезда. На мгновение, к ней обратилось несколько взглядов, - В смысле… этого не могло… это не… ненормально.
Она никогда в жизни не чувствовала ни малейших признаков влечения к другим женщинам. И тем не менее, сейчас ее лицо заливал румянец от непристойных воспоминаний о том, каким способом она заключила контракт с первым и лучшим автором серии «Пурпурная проза».
К моменту, когда Шэннон с ней закончила, полуголая и одурманенная сексом Сильвия Хорнстрем была едва в состоянии подняться с ковра, чтобы поставить свою подпись на контракте – о передаче издательству прав на десять ее следующих книг. А к моменту, когда Шэннон закончила редактуру и переработку ее первой рукописи, корректоры едва не подрались за право первого прочтения. Шэннон порционно делилась фрагментами романа со своими подопечными из «Клуба Радости».
Все это было невероятно. Просто невозможно. Шэннон крепко закрыла глаза, пытаясь отфильтровать очевидно бредовые воспоминания, какими бы реальными они ни казались. Как могла ее собственная жизнь превратиться в какое-то подобие одной из развратных книжек Хорнстрем? И как можно быть уверенной, что этих вещей не было, но в то же время помнить их более ярко, чем свой сегодняшний завтрак? Думать было слишком трудно, и ситуация усугублялась нарастающими звуками все более бурного публичного секса вокруг.
Она раскрыла глаза. Прямо перед ней, большегрудую девушку с упоением трахал мужчина, стоявший позади нее. Ее леггинсы были спущены до колен, груди полностью оголены и обхвачены мужскими руками, а ее попка прижималась к паху мужчины, заставляя его еще глубже вгонять свое орудие в ее пещерку. Она каким-то чудом продолжала держаться одной рукой за поручень, постанывая и вскрикивая с каждым влажно-хлюпающим движением ее едва-знакомого любовника.
В паре рядов за ними, сногсшибательно-красивая азиатка (была ли она раньше такой привлекательной?) судорожно хватала ртом воздух, увлеченная процессом взаимной мастурбации со своим молодым соседом. Ее ноги были широко разведены, чтобы предоставить мужчине лучший доступ под ее обтягивающее мини-платье (было ли оно раньше таким коротким?). Его ширинка была расстегнута. Изящная ладошка женщины в уверенном ровном темпе скользила вверх-вниз по его члену. Пока Шэннон за ними наблюдала, женщина подалась к соседу, наградив его долгим, влажным поцелуем.
Шикарная блондинка с дистанционно-управляемым вибратором отчаянно вдавливала одну ладонь в свою промежность, другой рукой пощипывая соски, будучи полностью погружена в свой собственный мир. Ее пышные волосы беспорядочно рассыпались. Позади нее, школьницы тоже абсолютно забылись, увлекшись друг другом. У темноволосой девушки ее белые трусики были стянуты до самой обуви, спутывая ей ноги. Одной рукой она обнимала свою кудрявую одноклассницу, прижимая ее к себе. Рука подруги скрывалась у нее под юбкой. Их бедра ритмично напрягались и время от времени почти синхронно взбрыкивали.
Шэннон обвела их всех взглядом, все еще шокированная сверх всякой меры. Она чувствовала, будто теряет связь с реальностью, подобно лодке, оторвавшейся от якоря, которую несет бурная река в чащу неведомого тропического леса. Между тем, мужчина рядом с ней, был совершенно не обеспокоен тем, что обычный вагон электрички превратился в декорации для дичайшей оргии. Не смущало его и то, что каждая женщина в вагоне каким-то образом оказалась невероятно сочной и привлекательной. Он с одобрением поглядывал по сторонам, но никак не комментировал происходящее. Вместо этого он обратился к Шэннон.