– Чего ты кочевряжишься? Не девочка уже.
Я вспомнила картинку из интернета и дала ему коленом в пах. Он завыл, разразился жуткой бранью, но даже не упал. Следующий удар прошёл по касательной (я дёрнула головой) и разбил мне губу. Я шарахнулась об стену с выключателями. Погас свет.
– Я тебя сейчас урою!.. Сука.
На фоне городских огней в панорамном окне Евгений выдернул ремень из брюк, но не отбросил его, а сложил вдвое. Господи! Ещё и задушит! Я решила сопротивляться до конца.
– Ползать будешь, ноги целовать будешь! Дрянь.
Он зарычал. Страшно и натурально, как в фильме ужасов. У меня зашевелились волосы. И за ним, в темноте, повыше человеческого роста, загорелись жёлтыми огнями два раскосых глаза. Я поняла, что рычал не он.
– Не смей к ней приближаться, – медленно проговорил знакомый баритон.
Евгений оглянулся и… упал.
Жёлтые огни скользнули вниз. К Евгению подошёл огромный волк, скаля зубы размером с перочинные ножики.
– Э-э-э… М-м-м… – распинался заказчик, тыча в мою сторону пальцем и так мотая головой, что рисковал получить травму шейного отдела позвоночника. – Не-е… Не-е… Я не-е…
– Ну разумеется, – сказал волк. – Только об этом нужно было думать раньше. – Потом повернулся ко мне: – Прошу вас, сударыня. Вам пора.
Я быстро надела туфли, схватила сумку, запихнула в неё бумаги и рулетку и, прежде чем броситься вон, подбежала к волку.
– Спасибо! – обняла его и поцеловала в чёрную морду. Жёлтые огни сузились. От него уютно пахло шерстяным пледом.
На следующий день Аполинэр, недоумённо улыбаясь и словно не веря собственным словам, сообщила, что Евгений снял все жалобы, отказался от иска, оплатил задолженности и прислал с курьером договор на премию размером в половину проектной части.
– С ума сошёл? – предположила Света.
– Он, кстати, в больницу попал, – заметила Аполинэр.
– Действительно кстати, – кивнул Феня, не отрываясь от компьютера. – В Ганнушкина[9]?
– Вроде на Соколиную гору, в инфекционку.
– Допрыгался со своими тайками, – Феня злорадно хохотнул.
– Его волк покусал. Сильно, живого места нет.
– Кто?! – хором выпалили Света и Саша.
Муж Аполинэр отлип от экрана. Рома с Валерой переглянулись и уставились на начальницу.
– Волк.
– Ну, правильно. – Феня вернулся к компьютеру. – Если волк кусает Евгения, то в инфекционку. А вот если Евгений кусает волка, то в Ганнушкина.
Вечером ко мне домой заехала Женька Шидловская, по прозвищу Шидлик, – яркая, нарядная и разноцветная, как девушка из рекламы. Или как героиня аниме. Главной темой была вечеринка в честь развода нашей приятельницы Люси Окуловой. Обмывать его Люся пригласила нас в кафе на окраине Москвы.
– В центре дорого, – объяснила она, – а здесь ничуть не хуже, и до дома близко.
Кому как…
Если бы не Шидлик, мы ещё и заплатили бы каждая за себя. Но она категорично заявила:
– Твой развод, ты и плати. А мы тебя поздравим.
Я бы так не смогла, язык не повернулся бы. Но Женька тоже разводилась, хотя и с гораздо меньшим профитом.
Люсе было что обмыть: провинциальная девушка за два года не слишком успешного, но и не криминально тяжёлого брака и полгода судов получила однокомнатную квартиру и трёхлетнюю «Мазду». А замуж выходила с полупустым чемоданом.
Да уж… Некоторые меняют чемоданы на квартиры с машинами, а я и замужем не была.
– Ну и не торопись. – Шидлик на мою жалобу отвлеклась от макарон со сливочным соусом и креветками. – Хочешь, я тебе брата своего сдам в аренду на выходные по дешёвке? А? – Потом махнула рукой: – Ладно! Даром бери. Обстираешь, завтрак-обед-ужин, пять раз чай к компьютеру отнесёшь. Три куска сахара на кружку. С бергамотом. Бутерброды с докторской колбасой. И, считай, побывала в браке. Могу, конечно, и ребёнка подбросить, – Женька воспитывала шестилетнего сына, – но это уже второй уровень, для продвинутых. А за братца наша маман тебе бонус пришлёт. Хочешь – огурцы маринованные, хочешь – помидоры в аджике.