На взгляд Томми, Микки был именно тем типом южанина, который мог исполнить роль выродка-убийцы в каком-нибудь фильме с мотопилой в руках, а слово «выродок» словно специально было придумано для того, чтобы поточнее описать Микки. На этом Томми и Уилбур сошлись сразу же. Микки настолько далеко ушел от того, что считается простым хамством, и даже от убежденного хамства, что и этот термин не годился для него. Он скорее был гигантской болотной крысой в белой коже. Кроме того что он был такой огромный, он никогда не бывал достаточно чистым, изо рта у него воняло, он был весь в прыщах и постоянно дубасил по чему-нибудь своими кулаками, на костяшках которых были вытатуированы флаги Конфедерации.
Микки Клебэрн, можно сказать, ненавидел всех и вся. Он немедленно возненавидел Томми, потому что тот был образованным человеком, но даже если бы тот не был таким образованным, он ненавидел бы его за то, что тот был горожанином. Микки ненавидел всех городских, хотя и к жителям маленьких городков и поселков относился тоже не то чтобы терпимо. По его мнению, единственное, что было хорошего в маленьких городках — это круглосуточно открытые магазины с кафетериями. Микки любил грабить такие магазины. Еще ему нравилось приставить свой дробовик под подбородок какому-нибудь перепуганному продавцу и минуту-другую смотреть, как тот дрожит от страха, после чего он мог удалиться в лес к своим безопасным болотам, где можно было охотиться на аллигаторов и вонючек. До того как он открыл для себя этот источник удовольствия — грабежи магазинов в маленьких городках, — он зарабатывал на жизнь ловлей ядовитых змей. Он ловил штук пятьдесят медянок или болотных гадюк, кидал их в бочонок в своем пикапе и отвозил в лабораторию в Луфкине.
Вытатуированные знамена Конфедерации, которыми он обзавелся во время поездки в Тексаркану, все еще кровоточили, когда Микки вышел из себя и, взбесившись, всадил пять пуль в нескольких человек в каком-то баре под названием «7-Одиннадцать». А всё из-за того, что девушка, которая работала в тот вечер в баре, увидев, что он вошел туда с шестизарядным дробовиком, попросила его показать водительские права. Никто из раненых не умер, но Микки Клебэрн вскоре оказался в таком месте, в котором было полным-полно людей, которых он ненавидел больше всего на свете — черных и коричневых — эти шли во главе его списка. Необязательно, чтобы именно в таком месте можно было рассчитывать на какие-то привилегии, даже если у тебя на костяшках кулаков вытатуированы флаги Конфедерации, но Микки и не пытался скрывать свою татуировку. За что он мог бы уважать себя, так это если бы ему представилась возможность погибнуть, сражаясь на стороне южан. Микки и читать-то почти не умел, знал всего несколько слов, но он умел слушать и своим боевым гимном избрал песню Хэнка Вильямса-младшего, которая называлась «Юг еще встанет».
Микки верил каждому слову этой песни и был готов сражаться за ее дух. Причина, по которой он стал учеником Уилбура, невзирая на то обстоятельство, что Уилбур был из крупного города, да еще и образованный, была в том, что Уилбур тоже любил юг и знал его славную историю. Уилбур был просто фанатом Гражданской войны и до того, как попасть в тюрьму, коллекционировал медали. Ему нравилось считать себя крупнейшим специалистом в тюрьме по сражениям Гражданской войны, и он мог часами рассказывать Микки о славных победах всех лихих героев Гражданской войны: Фореста и Борегара, Мосби и Джексона. Томми подозревал, что большинство этих рассказов были выдумками Уилбура, но держал свои подозрения при себе и старался вообще не смотреть на Микки, пока Уилбур рассказывал тому очередной эпизод Гражданской войны. Он знал, что Микки ненавидит его. В налитых кровью глазах Микки была ненависть презираемого человека, никчемного южанина с болот, которых презирали сильнее, чем негров из маленьких городишек, разбросанных на болотах Юга.
Томми не чувствовал, что ему следует слишком детально анализировать характер ненависти к нему Микки. Он где-то слышал, что бешеная собака не нападает на человека, если тот сумеет избежать визуального контакта с ней, и этого же принципа он придерживался по отношению к Микки. Он не смотрел ему в глаза. Если Микки нравилось боготворить Уилбура за то, что тот мог нести околесицу о Гражданской войне и ее сражениях, — ну и что? Томми попросту избегал зажигать спичку, которая могла бы воспламенить керосиновые пары ненависти Микки.
Но как-то раз Томми не сдержался. Однажды на прогулке во дворе Микки рассказывал о своей мечте. У него была одна-единственная мечта, и Томми с Уилбуром слышали о ней довольно часто. Мечта заключалась в том, чтобы убежать из тюрьмы, лесами дойти до штата Айдахо и там поступить в рядовые в Армию арийской нации.