К Саратову дождь прекратился, но небо еще не очистилось от туч. Я нанял извозчика, и шарабан медленно потащился в сторону Песчанки, где жил я по переулку Межевому. Дождь разогнал народ с улиц, так что и знакомых навстречу не попадалось. Извозчик бубнил под нос, рассказывая про сложности жизни отца, у которого пять дочерей и, даже когда выдаст их замуж, все равно покой душа не обретает. А моя душа томилась ожиданием встречи с домом. Я почему-то боялся, что вот сейчас подъеду к нему и не увижу на прежнем месте. Особенно сильно забилось сердце на спуске от магазина Силантьева: ведь еще чуть-чуть и дом откроется глазам последний поворот улицы, пальцы впились в поручень, сердце готово выскочить наружу... И тут в уши врезался визг, от которого можно было оглохнуть.
ГЛАВА четвертая.
Да, бывают такие дикие ситуации. Под колесо автомобиля попадает какая-то шавка и издает такой звук, от которого становится тошно и людям, и нелюдям, и всем прочим. Рыжий кот с перепугу взлетел снизу на крышу, гном Двалин Носатый, вышедший из лавки, уронил бутыль с пивом на землю (отчего руганью заглушил голос шавки), швея Никодимовна, высунувшаяся в окно, опрокинула цветы на подоконнике. Я вылетел из пролетки с карабином наготове и присел на колено, ища стволом цель...Было бы больше людей, так еще что сотворилось. Думаю, что у кого-то с перепугу сердце точно схватило бы.
А так- пострадавшая зараза ускакала на трех лапах куда-то за угол, Двалин пошел за другой бутылкой, я погрузился обратно на извозчика. Что делала Никодимовна -с улицы не было видно. Шофер автомобиля, что шавку обидел, только стоял столбом, раскрыв рот и жадно глотая воздух. Только кляча моего извозчика мирно стояла, ожидая команды. Сам извозчик сидел и продолжал негромкий рассказ про горести своих дочек и их зятьев.
Вот будут в городе в будущем году выборы городского головы, так проголосую только за того, кто организует очистку улиц от этих бесхозных шавок! Мало собачьих свадеб, укусов старому и малому, так они еще будут народ в панику вводить! Завыла собаченция не хуже судовых сирен на мониторах. Как только в этом тощем тельце такой голос прячется?! Не хуже не только сирен, но и болотной нечисти. Те вообще зачастую издают жуткие звуки, да еще и на разные голоса. Ладно, пора уже домой, трогай, возница, хватит стоять.
_______________
Что же еще может случиться на оставшемся пути? Такая мысль терзала меня последних два квартала. Но ничего больше не произошло, если не считать отдельных капель с небес. Но зря я беспокоился-дом па месте, забор все там же и такого же цвета, что и был. Деревьев в саду не прибавилось. Можно вылезать, расплачиваться и идти смотреть, что изменилось в доме за пару месяцев отсутствия в нем. Но беспокоившее меня ощущение предстоящей беды все не покидало и не покидало. Так что я перескочил забор и быстро обежал участок-ничего особенного, из гостей только чей-то черно-белый кот. Все во дворе-то, что может быть после долгого отсутствия. В колодец никто не свалился, дров осталось немного, но их не уперли. Сад и огород-ничего неожиданного, что выросло, то и выросло, а что сгнило-то сгнило. В доме только пыль и убитая амулетом от грызунов мышь в кладовке.
Странное путешествие закончилось, я вернулся из него, теперь можно и сесть на табуретку. Я тут, а не в Ребольде и с вроде бы целой шеей, ну, и не за морем-окияном, будь он или оно неладно. Что же это вышло со мной и все ли это-или еще что будет? Вроде так ощущается под пальцами, если потрогать шею там, где когда-то попала пуля. Сейчас- обыкновенная кожа с торчащими щетинками, которые я утром бритвой не зацепил. Нет ни краев незажившей еще раны, ни рубца. Может, ничего и не было. Может, и вправду не было, если я не попадал никуда за море, а где-то провалялся все это время, а потом пристроился на охрану судна не в Астрахани, а в Ахтубе или Карадидже, а сам отчего-то думаю, что плавал дольше. Сложный вопрос, не имеющий однозначного ответа, поскольку неизвестно, с какого момента я могу вспоминать о никогда не бывшем. Можно подумать, что с Ребольда, а можно- что я никуда специально не ездил и оттуда не попадал, просто изначально устроился к Малодедову, сплавал от его фирмы сначала в Астрахань, а потом оттуда вернулся домой.