Неожиданно меня сильно встряхнуло.
– Довоевался! – с ужасом подумал я, – Теперь точно конец!
И услышал:
– Подъем, товарищ прапорщик! Боевая тревога! Духи!
Будил меня сержант, дежурный по роте. Он казался совсем мальчишкой, не старше восемнадцати лет, хотя, на самом деле, ему было хорошо за шестьдесят.
– Среди духов наши есть? – слетая с койки, спросил я.
– Нет! Это вообще, какие-то дикие, не поймешь, откуда взялись! Похоже, контрабандисты заблудились!
– А где люди?
– Посты держат передний край обороны. Остальные подтягиваются. Кстати, у этих гадов автоматические гранатометы.
Торопливо застегиваясь, я зашипел от злости. Это было действительно опасно, в основном, для нас. Но не бросать же мальчишек. Когда я выскочил из комнаты, мой взвод уже был готов, впрочем, как и два остальных. Перед строем стоял майор.
– Горлов! – не оборачиваясь, скомандовал он, – Твоя задача погасить гранатометы! Огнестрел с собой не брать! Зайдете с тыла! Этих ублюдков разрешаю порвать голыми руками! На право! Исполнять!
Мы кинулись к выходу. Наставник на секунду придержал меня и коротко шепнул:
– И чтоб ни одна зараза живой не ушла! – затем, обернувшись к сержанту, приказал, – Сообщи, людей отвести с позиций!
Команды, отданные двум оставшимся взводам, я уже не услышал. Мы бежали в обход. Если быть более точным, скажу, мы неслись как ветер. Каждая секунда уносила жизни ребят.
Выскочив на гору, чуть выше нападающих, мы сразу увидели караван, замерший на тропе и духов, ведущих огонь по периметру. Я быстро засек все четыре гранатомета и коротким взмахом руки распределил цели по штурмовым группам. Как обычно, во время боя, мои команды выполнялись беспрекословно. Одну из целей я оставил себе. Мы рассредоточились и бесшумной лавиной ринулись вниз. Нас не интересовал никто, кроме гранатометчиков. Но на пути к ним были люди. Они ничего не успели понять. Мы прошли через них, как раскаленный нож сквозь масло. За нами оставались бездыханные тела. Гранатометы замолкли. Я удовлетворенно улыбнулся. Все было сделано чисто. От начала нашей атаки до ее конца прошло не более пятнадцати секунд.
Я отдал команду, и мы занялись уборкой. То, что творилось на горе, людям, особенно непосвященным, показывать не стоило. На нас и так косились, а если бы они еще и это увидели… Хотя, после такого боя, все будут в глухой обороне. Но надеяться на авось нельзя.
Глава 6
В ту минуту, когда замолк последний гранатомет, снизу-вверх двинулись второй и третий взвод. Теперь ребята во всю использовали автоматы и штыки. Еще через три минуты все было кончено. От каравана остались только ишаки с грузом. Их было много, не меньше сотни, и на каждом висело по два огромных вьюка. Я разрезал один, и увидел какую-то непонятную, темно-коричневую траву, издающую сладкий дурманящий запах. Рядом появился майор с командиром третьего взвода Покрышкиным.
– Разнюхался! – фыркнул он, – Опия никогда не видел? Ладно. Всех людей в госпиталь, независимо от ранений! Наших, кто особенно нуждается, тоже! Покрышкин, Горлов! Ишаков на территорию части! Духов собрать и уничтожить! Каркаладзе, выставить караулы, занять круговую оборону вокруг части!
Когда мы со всем управились, то выяснилось, что отдых нам не светит. По приказу Бати, первый и третий взвод, прихватив противогазы с противодымными патронами, отправились жечь груз. Уведя ишаков, как можно дальше от части.
Я слегка волновался. А вдруг, духи начнут искать пропавший караван. Но лейтенант Покрышкин весело пояснил, что пропажу обнаружат не сразу. Да и потом, попробуй через неделю-другую выясни, где эти идиоты заблудились. Ну, а когда станет известно о сегодняшней стычке, все вопросы, вообще отпадут.
– Правда, бдительность терять нельзя! – добавил он, озабоченно следя за направлением ветра, – Вот зараза! Дым к ближайшему аулу потянуло! Нам только укуренных пуштунов не хватало.
– Далековато, – робко возразил я.
– Ага! Как же! Одна надежда, что развеется.
Ишаки, освобожденные от груза, бодро бежали по тропе. Они были совсем не упрямые, но какие-то злые. При любой попытке их оседлать, они бессовестно лягались и кусались. Конечно, при желании, их легко было обломать, но силу применять не хотелось, животные-то, в чем виноваты?