Рони стояла наверху лестницы, недалеко от двери в свою комнату, и слушала разговор. Каждое слово отзывалось болью в душе, малышка Таймер чувствовала унижение, которое испытывал Бриг, но собственная обида оказалась намного больше. Парень посмотрел на нее, и она увидела его немного растерянный взгляд, соскучившийся, тянувшийся за поддержкой, но безжалостно прокричала:
— Уходи, Бриг!
— Рони?
Он, конечно же, ничего не понимал.
— Уходи! Я не хочу тебя видеть! — крикнула она и захлопнула за собой дверь в комнату.
Глава 12
Случившееся на выходных было настолько неожиданным, что Бриг оказался совсем не готов к этому. Растерялся, как мальчишка, даже не почувствовав должной злости по отношению к виновнику всех бед. Кит подставил девчонок, самого себя, Романа. Но больше всего, конечно же, Брига.
Дарта по его вине завалило бесформенной кучей дерьма.
Он оказался за рулем угнанной машины, полиция копалась в гараже Романа и просто чудо, что в тот момент, когда нагрянули нежданные гости от закона, среди машин были только легально оформленные. Подобной нервотрепки Роман ему не простит. Это Бриг уговорил взять на подработку Кита, поручился за него. Оказалось, что у бедового Малыша долг перед Саймоном был в четыре нуля.
Нет, Бриг не испытывал злости к Киту. Этому щуплому пареньку настолько не везло, что, похоже, это становилось заразным. Впору было начинать держаться от него подальше и не вестись на лживые рассказы. Ведь Бриг с самого начала подозревал, что история с родственником не слишком неправдоподобна. Но вместо того, чтобы разобраться, он решил избежать неудобной правды. Слишком сильно хотелось попасть с Рони на море и провести в объятиях Солнечной девочки целый день под жарким летним солнцем, насладиться вместе с ней соленой прохладой моря, прокатиться на машине с музыкой и ветерком. Поиграть в игру, что он может предложить своей девушке развлечения её уровня жизни.
День действительно получился хороший, даже слишком! Настолько, что должен был закончиться чем-то плохим.
Но не настолько же…
Он, Бриг, старательно избегавший проблем с законом, пытавшийся оторваться от прошлого и Аэродрома, оказался главным подозреваемым в угоне машины с перспективой судебного разбирательства, крупного штрафа, и небольшого, но самого настоящего срока. Это был кошмарный сон, от которого Дартона спас отец Рони.
Роман вылил на Брига получасовое море сквернословия, пообещав дорого спросить с Воронёнка за нанесенный моральный ущерб и подставу с полицией, но заявление, конечно же, писать не собирался. Оставался только хозяин машины, к счастью, не пострадавшей, и с ним тоже смог договориться мистер Таймер, несомненно, заплатив денежную компенсацию за моральный ущерб.
Так что Дартон отделался бессонными ночами, испугом до грязных штанов и противным липким чувством стыда. Унижением. Потому что должен был благодарить того, кто презирал его с первого момента знакомства, того, кто являлся отцом его любимой девочки.
Любимой. В том, что это Любовь, Бриг больше не сомневался.
Та самая. Волшебная, всепоглощающая.
Навсегда.
Как у соседского пса. Для которого, когда его пьяный хозяин пропадал на несколько дней, вся жизнь превращалась в ожидание на автобусной остановке.
Кроме унижения, которое предстояло выдержать во время короткого следствия, открылась ложь, которую Бриг говорил Таймерам. И отец Рони не стал скрывать от дочери, что родители Дартона живы. Когда она кричала с высоты второго этажа, прячась за дверью своей комнаты, что не хочет его больше видеть, Бриг был уверен, что это не из-за машины, не из-за участка или опасности судебного разбирательства.
А из-за его лжи.
Солнечная девочка не принимала обмана.
Так что кошмар с возможным судебным разбирательством перетек в кошмар первой ссоры. Оказалось, что Воробышек мог долго и яростно злиться, настолько, что к концу недели Бриг начал терять надежду и увидел в зеркале отчаяние в своих обведенных темными кругами бессонницы глазах.
Он дал Солнечной девочке день, чтобы остыть, прежде чем появиться у школы. Но заметив его, Рони ушла внутрь, а после занятий мистер Таймер забрал её домой.
Бриг стал появляться каждый день: у школы или по дороге к ней, на улице, где жили Таймеры. Он попробовал все: цветы, конфеты, умолял о разговоре, напился и снова пришел с цветами просить прощения. И за ложь, и за пьянство.
Он знал, что Рони сама страдает от их разлуки, но не позволяет к себе приблизиться, укрепляя и расширяя невидимую преграду между ними.
И тогда, в глубокой волне отчаяния, Бриг решился на похищение.
Он подкараулил Рони на улице по дороге в школу, схватил на руки, не грубо, но уверенно, затолкал в такси и повез в сторону Аэродрома. Своего решения Дартон испугался уже в машине, пока сжимал в руках сопротивлявшуюся девчонку, но затянувшаяся разлука толкала его на что угодно, лишь бы добиться внимания Солнечной девочки и уговорить её на разговор.
Рони сердилась, возмущенно кричала и пыталась его ударить, Бриг ловил её руки и шептал:
— Успокойся, Воробышек, подожди, успокойся…
Когда остановилась машина, девушка уже почти не сопротивлялась, устав от борьбы и заметив, что такси уже некоторое время ехало по незнакомой ей части города, куда она сама никогда бы ни пришла.
— Где мы? — тихо спросила Малышка Таймер перед темным подъездом высотного дома, опасливо оглядываясь.
— На Аэродроме. Слышала о таком районе города?
За непривычной резкостью Бриг прятал сомнения.
Тяжелый, кислый запах несвежей еды и немытых тел, грязи, пороков был особым в домах Аэродрома. В коридорах подъездов почти никогда не бывало тишины. Всегда хоть за одной дверью, но орали, ругались или плакали и стонали — от боли или похоти.
Рони замерла рядом с Бригом, напоминая ему игрушку белого кролика с выпученными глазами пуговками.
Они стояли перед обшарпанной дверью на втором этаже.
Холодные от страха и волнения пальцы девушки вцепились в руку Брига, требуя спрятать их, укрыть в широкой ладони, Рони кусала губы и бросала на парня испуганные взгляды. Увидев страх в её глазах, Бриг очнулся от навязанного отчаянием наваждения и понял, что не станет нажимать на звонок. Зачем он притащил Солнечную девочку к этой двери, за которой живут безрадостные тени его детства? Нужно увести её как можно скорее прочь и ограничиться рассказом о родителях. Почему он не сделал этого с самого начала?
— Извини, — прошептал он, сжимая руку Рони, — лучше пойдем отсюда.
Они бы развернулись и ушли, если бы не открылась дверь и навстречу не шагнул высокий мужчина с небольшим пузом, в поношенной майке и в мятых штанах с цветными татуировками на обеих руках. Его лицо казалось серым в сумраке коридора, а на щеках и подбородке темнела щетина.
Бриг не видел отчима с той самой встречи в порту и поразился изменениям. Сэг плохо выглядел. От уверенности и цинизма того дня не осталось и следа, во взгляде и фигуре отчима была нездоровая усталость. Из квартиры на гостей навалился такой тяжелый запах перегара и грязи, что Рони покачнулась и прикрыла на мгновение глаза, отворачиваясь в сторону, чтобы глотнуть воздуха.
Идиот, все-таки он полный идиот, что притащил сюда Солнечную девочку. Она едва сдерживается, чтобы не броситься бежать прочь.
— Бриг? — удивленно проговорил Сэг и рассеяно скользнул взглядом по Рони. — Хорошо, что ты зашел. Хотел тебя попросить, — он закашлялся, зажимая рот руками, чтобы приглушить звуки хриплого кашля.
— Но не сейчас. Она пьяна. Не надо, чтобы твоя мать вас видела. Уходите, наверное…
Из глубины квартиры донесся грохот падающих бутылок и визгливый голос.
— Сука, Сэг. Ты сгниешь у меня за решеткой, если сейчас же не принесешь виски.
В чем-то сером и бесформенном, отдаленно напоминавшем одежду, а не куски старой ткани, в коридоре появилась невысокая женщина.
Рони вздрогнула от её вида и визга и вжалась в Брига.