Рони и Бриг были очень счастливы.
Именно их искреннее счастье спасло свадьбу, грозившую превратиться в неловкое и странное событие. Это было торжество, на котором радовались лишь молодые. Родители Рони не скрывали неодобрения. Родители Брига даже не знали о женитьбе сына. Джастина поругалась с сестрой и никак не могла справиться с раздражением. Из родственников пришла лишь тетка Линды и Джастины с материнской стороны, остальные или обозвали свадьбу постыдным фарсом или не успели приехать, ограничившись подарками и открытками.
Из своих знакомых Рони пригласила только Синти, но Клема придумала в последний момент уважительную причину для отказа. Так что из гостей были только три Ка и Джош с длинноногими подружками. Чувствуя враждебность взрослых, молодежь вела себя вызывающе, еще больше накаляя обстановку, пока после короткого ужина в кафе родители Рони не уехали домой. Приятным сюрпризом стало появление Криса Саторно, тренера по баскетболу, и нескольких долговязых ребят во главе с Алексом. Они, несомненно, могли бы произвести хорошее впечатление на Таймеров, но появились для этого слишком поздно.
— Давай, Бриг. У вас все получится. Только не бросай учебу. Ради Сама, но прежде всего для себя и своей семьи, — давал наставления Саторно. — И держи уровень в игре, это твой грант на учебу.
После свадьбы огромный белый кролик, свидетель множества свиданий, переехал на новую квартиру в компанию к зайцу и занял почетное место в спальне. Родители Рони сняли молодым двухкомнатную квартиру в более престижном районе, чем район серых высоток, с гостиной, просторной кухней и лоджией. Светлые стены и большие окна наполняли квартиру светом и надеждой.
У новорожденной семьи собралась приличная сумма денег. По крайней мере, так им обоим казалось: Бригу, никогда в жизни не державшему в руках таких сумм, и Рони, имевшей смутное представление о семейном бюджете.
— Начальный капитал ваше предприятие имеет, — сказал мистер Таймер, подводя итог подсчётам, — посмотрим, как быстро оно прогорит, — и добавил: — И нужна ли будет вам еще квартира через полгода, — объяснив своим недоверием срок оплаты аренды.
Несмотря на мрачные напутствия, начало семейной жизни запомнилось молодоженам как светлое и легкое время. Они сходили с ума от близости друг друга и самого факта, что сами могли решать за себя, так что наслаждались свободой и тратили деньги. Купили огромную кровать, миксер для приготовления коктейлей, набор чашек и тарелок, картину на стену и сходили в самый настоящий дорогой ресторан отметить месяц своего союза. Для Брига в шкафу появились приличные штаны и зимняя куртка.
Гардероб Рони тоже требовал изменений, напоминая, что в ней растет маленькая жизнь, но предстоящее материнство по-прежнему казалось чем-то нереальным. Утренняя тошнота сменилась зверским аппетитом, и в остальном она чаще забывала о том, что беременна, чем задумывалась о появлении ребенка.
Вместе с началом учебного года у Брига начались обязательные тренировки в сборной колледжа по баскетболу, дополнительные часы по математике и программированию и игры почти каждые выходные. Рони настояла на том, чтобы он больше не работал на погрузке и разгрузке в порту, и пока отложенные в шкаф и на счет деньги создавали ощущение финансового благополучия, Бриг согласился.
Повседневность и быт складывались легко и естественно.
Утро было царством Брига, когда он колдовал на кухне, и Рони просыпалась под бодрящие ароматы кофе.
После того как муж уходил на учебу, будущая мама, которой, если не хотелось есть, то хотелось спать, возвращалась в кровать и спала полдня. Потом наступало время на домашние дела, телефонные разговоры, магазины и редкие встречи с матерью. Отец избегал общества и дочери и, тем более, её мужа.
Вечера были самыми уютными. Молодые супруги готовили вместе или по очереди. Рони быстро осваивалась на кухне. Искренняя радость на лице Брига, когда перед ним оказывалось вполне съедобное блюдо, оказалась хорошим стимулом для поварских экспериментов.
Плохо перенося расставания и одиночество, Малышка Дартон стала часто приходить на тренировки, чтобы смотреть как её муж в безрукавке и широких спортивных трусах, охваченный азартом игры, носится молнией по залу, сверкая серьгой в ухе. Большой мяч, казалось, прилипал к его рукам.
Золотоволосую солнечную девушку с настойчиво проступающим вперед животом встречали улыбками. Тренер следил, чтобы она не сидела на первых рядах из-за опасности столкновения с мячом или разошедшимся игроком, ребята из команды приносили ей конфеты и мороженое. Когда рядом подсаживался Бриг, и молодым просто необходимо было поцеловаться, в зале раздавались одобрительные смешки и свист. Сладкая парочка щедро делилась своим счастьем, зажигая улыбки вокруг.
Новая квартира Дартонов тоже притягивала к себе гостей.
Как только у двери раздавался высокий тонкий смех Синти, Бриг находил неотложное дело или уходил из дома. Он не выносил болтовни фанатки Хорта, хоть и был ей благодарен за помощь в те времена, когда за постеры и открытки девушка скрывала от родителей Рони их тайные встречи. Кит приходил с рыжеволосой Мари и снова хвалился богатым родственником, что вот-вот должен приехать в город и осчастливить племянника работой и деньгами. Оставив работу на заводе, Клиф приоделся и сорил уже не мукой, а деньгами, но что за денежную работу он нашел, Рони не могла понять. Иногда она ловила отголоски напряженных разговоров между ним и мужем, но как обычно Бриг ничего не объяснял, настаивая, что это не его тайны. Иногда появлялся долговязый, смешливый Джош с длинноногими подружками. Он устроился работать на базу бытовых продуктов и мотался по командировкам в поисках клиентов и поставщиков.
Красавчик Клайд привел в гости к Дартонам миловидную женщину лет двадцати семи, старательно делавшую вид, что она моложе. Она работала менеджером по продажам, но говорила всем, что учится на последнем курсе университета. Клайд отвешивал комплименты Рони теперь не только за спиной Брига, но и собственной спутницы.
Чем заметнее становился живот Рони, тем чаще она ловила на себе заинтересованные взгляды прохожих, среди которых были и осуждающие, и изумленные. В такие моменты она вынуждено задумывалась о своем положении. Несмотря на то, что кручение и верчение в кишечнике оказалось движениями ребенка, представить себя будущей мамой до сих пор не получалось.
— Привыкну, — успокаивала она сама себя. — Пойму, как это, когда ребенок родится.
Бриг тоже слабо представлял себе скорое будущее, в котором он станет отцом. Пока все его мысли занимала Рони.
— Солнечная девочка стала солнечной женой, обалдеть можно! Таймер — моя жена! — повторял он про себя или вслух, наслаждаясь каждым словом и пьянея от осознания, что все это правда! А если вдруг просыпался в холодном поту от мысли что как его собственная мать окажется неспособным на отцовские чувства, то смотрел на спящую рядом жену и успокаивал себя тем, что любит Рони настолько сильно, что сможет полюбить ребенка только потому, что он часть и продолжение его Солнечной девочки.
— Мы справимся, — шептал он, вдыхая цветочно-ягодный аромат жены, и засыпал счастливым шмелем.
Но родителями они так и не стали.
Рони только-только начинала привыкать к шарообразному, двигающемуся животу.
Бригу только-только понравилось перестукиваться с тем, кто в нем сидел…
Будущая мама возвращалась на такси домой после малоприятного ужина с родителями, когда из-за поворота неожиданно выскочил мотоциклист, и водитель такси, чтобы избежать аварии, резко затормозил и вывернул руль, едва избежав столкновения со столбом.
Сидевшая сзади без ремня безопасности Рони слетела с сидения и больно ударилась животом о спинку кресла впереди.
Сначала от боли потемнело в глазах, потом оборвалось дыхание.
— В больницу? Отвести вас в больницу? — кричал перепуганный таксист.
Но боль отступала, возвращалось в норму дыхание, и Рони упрямо покачала головой,
— Не стоит, домой, по адресу.