По дороге к съёмной квартире Бриг обдумывал прошедший день. Разговор с Клайдом разбередил душу, заставил утонуть в воспоминаниях, и не только о нем самом, но и о тех, с кем он рос на улицах Аэродрома. Захотелось найти Кита и узнать, как дела у Джоша. Узнать, жив ли Роман.
Но больше всего хотелось еще раз увидеть Рони. А еще лучше — найти возможность с ней поговорить. Хотя о чем он собирается говорить? И почему не получалось думать о ней, как о чужой женщине? Неужели тот факт, что волей ошибки или Судьбы они еще официально связаны перед законом, давал ему право считать Рони своей женой и надеяться, что еще не поздно просить прощения и выяснять, что случилось? После десяти лет разлуки? Десять лет жизни, когда он думал, что потерял и отказались от него, а оказалось — бросил сам. Вот эта мысль терзала больше всего — что бы сделала Рони, получи она его документы или узнай от Красавчика, что Бриг жив и хотел бы вернуться?
Вместо этого у нее было десять лет, чтобы принять предательство и привыкнуть к мысли, что Дартона пристрелили в уличной разборке.
Сколько времени они были вместе? Около года, вместившего для Брига целую жизнь. Меньше года в самом начале Юности, даже не взрослой жизни для Рони. Когда они познакомились, девочке-Лето было всего семнадцать. Ошибкой было думать, что встретившая его высокомерием, уверенная в себе, успешная женщина- адвокат — все та же девушка, которая нетерпеливо бросалась ему на шею, когда Бриг возвращался домой, искала его взгляд, губы, жаждала его объятий. Любила и не боялась открывать свою любовь всему миру.
Душно…
Бригу стало нечем дышать.
Он потянул ворот рубашки. Опустил стекло дверцы, пуская в салон прохладный воздух, переполненный запахами автострады и сотней пронзительных звуков. Было самое начало весны. Время солнца и холодных ветров, птичьего гомона и жизнерадостных луж, в которых отражалось голубое небо. Время, когда они познакомились с Рони в переполненном автобусе.
У отчаянно и бесстрашно любившей его Солнечной девочки было много лет, чтобы справиться с болью, учиться, построить успешную карьеру, собраться замуж. О чем он только думал, когда заявился к ней в офис? О прощении?
Ни о чем Бриг не думал, оглушенный осознанием, что у его любви нет срока годности. Увидел Рони, стоявшую у окна, и понял, что не в силах оторвать от нее взгляд. Что безумно счастлив её видеть! А потом тонул в зеленых глазах, задыхался запахом роз, кожи, дерева, пытаясь уловить среди них аромат хозяйки кабинета. С трудом сдерживал улыбку, которая ползла на лицо, несмотря на то, что Бриг был напряжен.
Превратившись в прекрасную женщину, Рони осталась такой же солнечной. А когда в её глазах сверкали изумление, злость, жадный интерес, звенела в голосе обида, в душе Брига оживала надежда, что ей не все равно. Зато теперь надежду вытесняли сомнения и боль.
Конечно, ей было не все равно после того, как внезапно объявился тот, кто оставил без объяснений годы назад. Разве можно теперь что-то изменить, пытаясь выяснить, что случилось, рассказав правду, попросив прощения?
У нее другая жизнь. Она сама — другая. И другой мужчина в её сердце. Успешный владелец юридической фирмы, превративший кабинет невесты в оранжерею.
Бриг опоздал даже для того, чтобы иметь возможность заново узнать Рони.
Единственное, что их еще связывало — это не расторгнутый по законам брак, которого не существовало уже десять лет…
Вот только взрослая, во многом незнакомая ему женщина, влекла его так же сильно, как и девчонка, наступившая на ногу в переполненном автобусе. Он смотрел на Рони у окна, как когда-то на стоявшую в сторонке от подруг на дискотеке, и не мог отвести взгляд. Такая растерянная и красивая! Как раннее Лето.
Достойным и правильным поступком было бы отдать подписанные документы на развод и не искать больше встреч. Благословить бывшую жену на новое счастье своим тихим исчезновением и вернуться к себе домой. Приползти туда, как истосковавшийся по хозяину соседский пес, понимая, что ожидание бессмысленно. И снова пройти сквозь ад потери.
Сколько раз он должен терять самое дорогое?
Рони.
Ч2, глава 2
— Крис, это безумие! Спаси меня от этих озабоченных кошек, которые притворялись моими подругами! — Рони почти кричала от возбуждения в телефон.
— Сначала меня везли с повязкой на глазах в машине, потом потащили на потеху публике через шопингмол, было метро, все под идиотский визг и гогот моих конвоиров. Потом опять машина — и теперь я сижу закрытая в комнате, похожей на номер борделя, перед нарядом, на который мне стыдно смотреть, не то что надевать…
Крис заливался смехом на другом конце связи.
— Детка, я бы с удовольствием приехал, но лежу связанный в лодке, Пэт держит у моего уха телефон и грозит, что после нашего разговора связь между нами будет нарушена как минимум до завтрашнего дня.
— Боюсь, мы оказались наивными, и вариант с бронежилетами был бы более надежным…
Рони перекатилась на спину, развалившись на огромной кровати рядом с одеждой, которую ей предстояло надеть и, чувствуя, что её лицо готово лопнуть от широкой, счастливой улыбки.
— Любимая, ты помнишь наш последний договор? Доверие! Главное оружие, чтобы пережить сегодняшнюю ночь — это доверие!
— Помню, доверяю, надеюсь, что в кудрявой голове моей подруги остались еще капли здравого смысла, она все-таки многодетная мать, а не танцорка на шесте…
Сумасшествие еще не начавшегося вечера уже поймало Рони в свои сети, напоив без спиртного до состояния дерзкого желания нарушать правила и отдаться соблазнам и искушениям с тем, чтобы познать собственные границы верности и… доверия.
Таймер одела приготовленный для нее наряд — белый, как и полагалось для торжества, запланированного на конец следующей недели, но скорее выпячивающий и показывающий все то, что обычная одежда скрывала. Этакий вариант для мужчин без фантазии.
И как раз вовремя, потому что в комнату ввалилась шумная стая разноцветных птиц. Подруги уже успели разрисовать свои лица слишком ярким макияжем, нацепить цветные парики и вызывающие одежды, и теперь настала очередь невесты. Рони увидела в руках Дейзи фиолетовый парик и с шумным вздохом закатила глаза.
Как оказалось, она была близка в своих предположениях о месте вечеринки. Это был огромный клуб, с множеством отдельных залов с разными уровнями и видами развлечений, в некоторых из них, наверняка, было дозволено больше, чем в среднестатистическом клубе.
Щебечущая пестрая стая полуголых девиц, окружавших не менее вызывающе одетую невесту с фиолетовыми волосами, заняла столик в центре одного из залов, где на сцене блестели пилоны для танцев и все говорило о зрелищах со стриптизом.
— Сумасшедшие, — прошептала Рони, пряча раскрасневшееся лицо в ладонях и опуская голову на стол.
Ей в нос тут же уткнулся холодный бокал с коктейлем, а над ухом прогремел не терпящий возражений голос Дейзи:
— Пей! И не забывай, что мы в другом городе. Ты не встретишь знакомых. Так что оторвись хоть раз в жизни по-настоящему, перед тем, как превратиться в примерную супругу.
— Вроде тебя? — усмехнулась Рони, выпрямляясь и притягивая к себе бокал. — Ты сейчас как никогда похожа на примерную супругу.
— Зануда Таймер. Пей, а то сейчас начнется шоу для тебя, а ты будешь слишком трезвой, чтобы его оценить.
Рони стала послушно уничтожать коктейль, оглядываясь по сторонам. Теперь, когда глаза привыкли к темноте и разноцветным пятнам прожекторов, танцующих в такт музыке, она поняла, что их группа если и выделяется обилием красок, то не откровенностью одежд, и незаметно для себя самой расслабилась, позволила своему телу поймать ритм веселья. Появилась приятная легкость от алкоголя во всем теле, а главное — в голове, Рони Таймер больше не думала о своем серьезном статусе и должности и была готова вкусить запретный плод почти разврата и соблазнов.
Когда на сцену выплыли три Аполлона с полуголыми торсами и в штанах на босые ноги и застыли перед столиком Рони, уставившись именно на нее и делая недвусмысленные движения, что шоу посвящается невесте с фиолетовым париком на голове, Таймер почувствовала, как покрывается красными пятнами от смущения и… да, непривычного волнения. Еще один коктейль был быстро проглочен для уничтожения последних признаков стыдливости. Подзадоренная подругами, давно потерявших облик степенных женщин и изображавших похотливых блудниц, Рони и сама стала кричать и принимать реплики и жесты танцоров, направленные прежде всего на нее, и прежде, чем поняла, что случилось, оказалась на сцене, снимая с одного из Аполлонов последние одежды. Полицейские штаны оказались с секретом.