Она позволила себе в субботу вечером искупать футболку Брига в слезах, вспоминая «Парфюмера» Зюскинда, и жалея, что не в состоянии прибить почти бывшего мужа, сотворив экстракт его запаха, который бы хранила для серых и промозглых дней.
Опять эта идиотская фетишистская мысль! Еще и вдобавок — садистская.
Утром воскресенья Рони безжалостно выбросила футболку в мусорный бак на пляже. После спонтанного воровства чужой ношеной одежды она не была больше уверена в своем ментальном здоровье. Поэтому выбрала самый большой и высокий бак, чтобы сделать невозможным вариант обратного вытаскивания одежды, преступным образом оказавшейся среди её вещей.
Необходимость висеть на краю мусорки для этого, головой в отходах, казалась надежным препятствием для юриста солидной фирмы.
И своим решительным жестом Рони подписала приговор первому замужеству.
И поставила не желавшую ставиться точку в Вечной истории из Юности.
У подобных историй не бывает счастливого конца.
Или пока еще не поставила, потому что документы на развод оставались не подписанными?
Оставшееся время Таймер занимала голову планированием последней недели перед торжеством, самой свадьбой, вытаскивала на свет все мелочи и детали, требующие внимания. К концу воскресенья, когда в уютной темноте едва наступившей ночи она вернулась домой, дорога в новую жизнь и самое счастливое замужество выглядела утоптанной и надежной.
Первые булыжники и ветки под ногами показались, когда на телефоне между ожидаемыми звонками оказалось несчетное количество звонков с незнакомого номера. Сердце предательски сжалось, не оставляя малейшего места для сомнений, от кого они были. Сообщение соседки о подозрительном, хоть и симпатичном мужчине, разве что не разбившем палатку и не запалившем костер около её дома, подтвердили догадки.
— И чего ты ожидала, после того как Бриг догадался, куда пропала его футболка? Стыд-то какой, — корила сама себя Рони.
Вот об этом своем безумном поступке она точно не расскажет даже Дейзи. Зачем предлагать такой размах для фантазии подруги? Ре может быть безжалостной.
О том, что изменила Крису накануне свадьбы, не расскажет тем более.
Пусть по данному вопросу Рони ждала как раз снисхождения и понимания от Дейзи, но никакие пожарные службы не смогут погасить стыда.
При этом после сеанса морской психотерапии виноватой Рони себя почему-то не чувствовала. Ей было стыдно в глазах подруги, но по отношению к Крису она легко справлялась с душевным неудобством. Словно тот факт, что ночь она провела с еще законным мужем, делали пострадавшим Брига, а не жениха для второго замужества.
На всякий случай Рони приготовилась к тому, что понедельник может оказаться сложным днем.
Крис должен был появиться к концу рабочего дня, чтобы они вместе поехали на встречу с распорядителем торжества для репетиции основных моментов официальной части. Рони была против большого количества гостей, но это было важно для Криса и его статуса. Среди приглашенных набралось много известных в городе людей, даже несколько представителей мэрии и руководства штатом, а значит, не волноваться будет сложно. Лучше отрепетировать, как идти к алтарю и какие слова говорить, хоть их и не требовалось много, но важно было знать, чего ждать.
Первым, что сделала мисс Таймер, попав утром в свой кабинет, это выхватила из аккуратной пачки почты пакет с документами от мистера Дантона и осмотрела его со всех сторон, с трудом сдержав желание понюхать.
Никаких печатей отправителя не было. Значит, Бриг опять обманул.
Стоял перед ней с документами в кармане пиджака и врал о том, что отправил по почте, чтобы потом, уходя из её кабинета, опустить пакет в ящик внутренней корреспонденции или просто положить на стол секретарше.
Эта очередная ложь Дартона или Дантона, как его теперь называть, если называть вообще, стала спасением, позволив захлопнуть все двери перед носом возможных сомнений.
Без дрожи в руках Рони достала документы и подписала их — ПОСТАВИВ точку в Вечной истории Юности. И отдала пакет Карине, чтобы с курьерской службой срочно отправить в офис Кристиану Ламберту.
А потом начался обычный рабочий день старшего юриста Рони Таймер. И чем дальше опускалась стрелка часов, тем сильнее волновалась хозяйка кабинета. Она не верила, что сможет избежать последнего разговора.
Бриг наверняка объявится, чтобы узнать судьбу почившего брака. Хотя, может, Рони напрасно так думает? Один раз он уже исчез без слов прощания и объяснений. Почему же не поступить так же и сейчас? К тому же, Таймер была очень настойчивой в стремлении прогнать его. Оставалось надеяться, что получилось, и что на этот раз Бриг Дартон, или Дантон, уйдет из жизни Рони Таймер навсегда.
Почему только продолжало предательски ныть сердце, заставляя прислушиваться к шагам за дверью?
Мистер «Уже не муж» оказался записанным последним посетителем. Услышав его имя из уст секретарши, Рони выскочила из кресла и встречала Брига, стоя перед столом, перекладывая по стопочкам документы, и всем своим видом показывая, что у нее нет на него времени.
За спиной прозвучало несколько едва слышных, почти кошачьих шагов. Короткая тишина закончилась тихим и таким родным голосом:
— Добрый вечер, Рони…
Она резко обернулась и отрывисто бросила:
— Я подписала документы, Бриг. Ты свободен, а я выхожу замуж.
Он осматривал её горячим взглядом, отчаянно, жадно, безжалостно снимая с нее строгий рабочий костюм и вызывая прилив крови к щекам.
— Тебе очень идет этот цвет. Но я начинаю его ненавидеть. В красном ты всегда уходишь от меня.
Бриг помолчал и совсем другим тоном, почти с мольбой спросил:
— Почему? Рони, почему?
И все заготовленные на всякий случай слова вылетели из головы, осталась лишь самая свежая обида.
— Бриг, ты опять солгал мне!
— О чем?
— Документы… Не было никакой почты…
— А что я должен был тебе сказать?
За последние несколько дней Бриг впервые позволил себе выйти из себя и понимал, что это признаки отчаяния. Он достаточно терял в своей жизни, чтобы не узнать эту едва различимую смесь холода, тоски, еще не нанесенной, но уже ощутимой боли, которая говорила о том, что поздно уже что-то менять. Поэтому предательски дрожал от напряжения его голос:
— Что бумаги у меня в кармане, но я не отдам их тебе, что внутри меня все кричит, чтобы я этого не делал, чтобы дал нам обоим немного времени?
Рони была сбита его словами, как переполненная чувством неуязвимости муха, пока её не припечатает мухобойка, но не сдавалась.
— Правду, Бриг. Не надо было мне опять лгать. Я не могу тебе ни в чем доверять, тогда какой смысл пытаться что-то вернуть? Пусть будет больно сейчас, чем потом изнывать от догадок, что является настоящим, а что ложью.
— Рони, — Бриг качнулся, чтобы подойти поближе, — я никогда, слышишь, никогда больше не обману тебя даже в самых неважных мелочах…
Но она остановила его движением руки и холодным, пустым взглядом.
— Никогда — это слишком мало, Бриг. И ты всегда решаешь за меня, что важно, а что нет.
Донеслись уверенные шаги по коридору, голоса сотрудниц, с придыханием восторга приветствующих Криса. Своим своевременным появлением Ламберт ставил точку в трудном разговоре.
Мужчины смерили друг друга быстрыми взглядами, и Крис прошел к Рони, по-хозяйски обнял за плечи, оставив на её губах легких поцелуй, открыто заявляя права женщину в строгом костюме красного цвета.
— Ты нас представишь, дорогая? — спросил он почти на ухо Рони, и по его голосу она поняла, что Крис догадывается, кто находится в кабинете.
— Бриг Дартон. Или правильнее будет сказать — Бриг Дантон? Мой бывший муж.
— Крис Ламберт, — представился сам её жених, — муж будущий.
Пряча за ухмылкой боль, Бриг бросил:
— Желаю вам счастья, — и, посмотрев на бордовые розы в двух вазах — удивительно, но несколько красных бутонов пережили испытание, длиной в полторы недели — потом снова на Рони и вышел в коридор, широко, с шумом распахнув дверь.