— Не люблю красный цвет, — донеслось до слуха Таймер, и она отчаянно сжала руку Криса, ища поддержки.
Ч2, глава 5
Бриг чувствовал себя опустошенным, выжатым, как половая тряпка, уставшим. Он снова увидел Рони в красном рядом с мужчиной, который казался подходящим для нее гораздо больше, чем он. Этот Крис был привлекателен, похож на надежного, спокойного мужчину. Респектабелен и избалован судьбой. Хозяин солидной фирмы, с положением в городе и финансовыми возможностями намного выше, чем у сотрудника разведки. Даже теперь Бриг не мог бы предложить Рони уровень жизни, который обеспечит ей новый муж.
Когда-то Солнечная девочка отказалась от роскошной жизни ради небольшой квартиры и работы официанткой, была готова бегать по магазинам в поисках самых дешевых продуктов. Рони Таймер никогда не ценила богатство выше чувств. Но она могла измениться, излечившись от наивности, свойственной молоденькой девочке, или… могла испытывать к этому холеному индюку настоящие чувства.
Что тогда было между ними?
Насколько сильна была её любовь к Бригу?
Наверное, он рассуждал, как наивный двадцатилетний парень, считая, что старые чувства стоят того, чтобы сломать себе жизнь, бросится менять привычные устои, наносить боль тем, кто рядом.
Двести человек гостей с заготовленными подарками.
Отрепетированное торжество и обставленный новый дом.
Наверняка, просторный и в престижном районе города.
У Брига была неплохая трехкомнатная квартира в высотном доме в городе далеко отсюда.
Дорога домой прошла в парах виски из магазина, потом с подноса стюардессы. Ночь — в парах от виски из шкафа. Бриг не напился до потери памяти. С памятного дня после похорон Сэга он редко выпивал и никогда не позволял себе лишнего, но этот вечер стал исключением.
Было слишком больно. Слишком, чертовски больно.
Оказавшись следующим утром в кресле напротив Дулита, Дантон стоически выдерживал головную боль и пристальный взгляд начальника.
— Напишу рапорт о профнепригодности твоего психолога, — наконец, проговорил Сэм Дулит. — По её настоянию я выпроводил из Управления человека, а через пять дней получил обратно скомканный кусок туалетной бумаги. Может, тебе отдых противопоказан, а, Дантон? Или от бывшей жены еле отбился?
Бриг болезненно сморщился, потер виски.
— Не бери в голову, отравился то ли мидиями, то ли устрицами еще в пятницу и провел несколько дней в обнимку с унитазом. Завтра буду, как новенький.
— Ну так и иди отсюда домой, приводи себя в порядок, а завтра, как новенького, жду тебя вовремя и на своем месте.
Выполнить обещание начальству почти удалось.
Со следующего дня Бриг выглядел осунувшимся, но здоровым, и с головой погрузился в работу, задерживаясь допоздна, приходя в Управление в свободные дни.
Потихоньку боль потери становилась более приглушенной. Она не пропала из сердца, не ушла из его тела, Бриг просто снова привыкал с ней жить.
Ночами ему снилась то Солнечная девочка, смущенно улыбающаяся в ответ на его поцелуи, то уверенная, страстная Рони Таймер.
Он видел сны о том, как они пьют по утрам кофе. То на кухне их старой квартиры, то у него дома.
Сны о том, как они бродят, обнявшись, по берегу моря, слушая крики чаек, а сзади доносится смех Джастины о сиамских близнецах. В его снах Бриг и Рони то прятались от гневного взора мистера Таймера, то целовались у всех на виду.
То он вдруг видел себя в жаре и духоте полевого госпиталя, глохнувшим от собственных воплей от боли, пока из ослепительного света не появлялось лицо взрослой Рони Таймер, и её ласковая улыбка забирала его страдания.
Иногда Рони была рядом с ним в его снах настолько явно, что Бригу казалось, что стоит протянуть руку, и он коснется мягкой, чувствительной кожи жены.
Сколько Дантон ни сопротивлялся своим воспоминаниям, сновидениям, тоске, Рони оставалась рядом, занимая все свободное место, не оставляя шанса для другой женщины. Ему ни с кем не было так хорошо, как с женой.
Бывшей…
Став кадетом секретной академии и смирившись с тем, что Солнечной девочки нет, и больше не будет в его жизни, Бриг в компании таких же, как и он, вернувшихся с войны парней, бросился в погоню за красивыми женщинами и яркими впечатлениями. Он заполнял ими черные дыры, оставшиеся в душе после потерь, и разгонял монстров, рожденных близостью к Смерти.
За три года в его постели побывало немало красавиц и умелиц. Но ни одна надолго не задерживалась, ни одна не пробуждала желание остаться рядом дольше, чем было необходимо для удовлетворения потребностей.
В тот период среди его быстротечных связей и оказалась Мария Штерн.
Бриг только пришел работать в отдел, где служила высокая яркая шатенка с выразительными карими глазами. Она был мечтой всех неженатых мужчин. И не только одного отдела. Привлекательности Марии не мешало даже то, что обладательница выразительных глаз воспитывала одна сына.
Бриг с его тонной обаяния без труда заполучил неприступную красавицу в постель, но почти сразу заметил в её глазах искры зарождающегося чувства и быстро оборвал отношения, заработав на новом месте работы кучу недоброжелателей. Пару раз дело едва не дошло до мордобоя, в котором принимающей и виновной стороной выступал Дантон.
К счастью, скоро Мария перешла работать в другое учреждение, хоть и связанное с прошлой работой, исчезнув из поля всеобщего внимания и заботы. Когда через год после большой вечеринки Штерн вернулась в группу друзей и бывших сослуживцев, сменилось еще несколько сотрудников и страсти улеглись.
В отличие от оскорбленных мужчин, Мария не испытывала неприязни к отказавшемуся от нее Дантону, а наоборот — стала терпеливо ждать, пока он нагуляется. Снова став постоянным участником общих вечеринок и праздников, она старалась ненавязчиво быть рядом с Бригом. Оказывала знаки внимания, не требуя ничего взамен, и предлагала свою помощь вне работы.
Загул Брига к тому времени уже закончился. Он окончательно смирился с тем, что случайные связи не делали его счастливым, а встреча с особенной женщиной не состоялась. Нужно было просто жить дальше. Работать, радоваться компании друзей и интересным проектам, открыть себя для создания спокойных отношений. Пусть без взлетов эмоций и чувств, но надежных и уютных.
Через полгода подобного настроя Бриг начал встречаться с Марией.
Она идеально подходила для роли спутницы жизни, но спустя четыре года, их отношения так и не переступили черту официального брака, и Бриг с Марией даже продолжали жить на два дома. Его устраивало положение вещей, она ничего не требовала.
Иногда Брига злило, что общие знакомые и даже сотрудники намекали на то, как ему повезло с женщиной, и какая замечательная из нее должна получиться супруга. Вмешательство в его личную жизнь раздражало, хотя Дантон признавал правоту советов и намеков.
Может потому что Мария была на пару лет старше, с ней было легко и удобно.
А еще у нее был Рик.
Копаясь в самом себе и в воспоминаниях, Бриг признавал, что чужой сын стал едва ли ни главной причиной того, что он глубоко увяз в отношениях с Марией и не смотрел в сторону других женщин.
Парнишке было двенадцать, когда его мама впервые привела Брига к себе домой.
— Ты, наверное, особый, если мать пригласила тебя в дом. Раньше здесь никогда не было других мужчин, — голос Рика показался Дантону не по-детски взрослым и насмешливым. Нарочито грубым.
Мужчина и мальчик остались после ужина вдвоем в саду за небольшим столиком, пока Мария зашла в дом, чтобы что-то принести.
— Думаешь, были другие, если считаешь меня особенным?
— Думаю, что были. Мать слишком красива, чтобы на нее не обращали внимания мужчины.
— Может, ей никто не нравился?
— Ага, — безжалостно усмехнулся мальчишка, — тебя ждала всю жизнь. Только ты здесь не нужен, понял?
Бриг смотрел на разволновавшегося Рика и прятал улыбку, готовую появиться на лице.
— Тебе, может, и не нужен. Хотя мы можем оказаться полезны друг другу. А что важно для твоей матери, позволь ей решать самой.