Рони замялась в поиске слов. Эту часть разговора она заранее не продумала.
— Будет смешно если это Крис, которого ты препоганейшим образом ославила перед всем миром, — предположила подруга.
— Нет, Дейзи. Это не он, — Рони шептала от смущения.
— Еще смешнее… Неужели желание забеременеть победило здравый смысл, и ты бросилась в море случайных и кратковременных связей? Причем настолько кратковременных, что я ничего не заметила? — на этом недовольное спокойствие Ре закончилось, и она почти прокричала в трубку, не сдерживая больше возмущения: — Нет, ну когда ты успела-то?!
— Я не планировала беременеть. Вернее, планировала, но не с ним, и с ним вообще не планировала быть…
— Рони, то, что я сейчас слушаю, это бред. Давай, решайся говорить по существу, или я положу трубку на долгие годы нашей дружбы. Я и так еле жива от осознания уровня твоего недоверия ко мне.
— Дейзи, это Бриг.
Молчание в трубке стало монументальным.
Через некоторое время Рони даже испугалась, что связь прервалась и осторожно позвала:
— Дейзи?
— Просто гомерический хохот, слов нет… Разве ты не заметила?
— Извини, что я не рассказала, сразу, ну, когда это случилось. Слишком сложно было об этом говорить… — Рони выдохнула, собирая мужество, необходимое для дальнейших признаний. — Я была с ним в ночь после моего девичника. Когда нас всех развозила по участкам полиция, Бриг вытащил меня из машины и договорился, чтобы вас высадили у метро, а не в участке… У него были какие-то удостоверения…
Молчание в трубке затягивалось. Рони даже подумала, что зря не надела тапочки, пол был не таким уж теплым, а, наверное, полагается теперь следить за здоровьем, и пошла к дивану, забралась на него с ногами, потянувшись за пледом.
— Дейзи, ну не молчи, а то у меня выкидыш случится на нервной почве, — заныла она, пытаясь выклянчить у подруги прощение.
— Я вот думаю, как надолго на тебя обидеться? Или, может, все-таки не обижаться? На больных и беременных нельзя же… — голос Ре все еще был непривычно холоден. — Хорошо хоть секрет божественного избавления от участка, наконец, прояснился.
— Извини, ну извини меня. Я не могла об этом рассказать. Мне было стыдно, что случилась та ночь, стыдно, что я не могла её забыть, стыдно, что выставила Криса полным дураком и обидела кучу народа…
— По крайней мере, мне теперь становится более понятной твоя выходка с отменой свадьбы. А то в твои рассказы о плохом предчувствии, недостаточности собственных чувств, что ты там нам всем еще плела, плохо верилось, — Дейзи помолчала, но потом решительно спросила: — А можно теперь задавать вопросы, потенциально опасные для состояния беременной?
— Давай, — едва слышно разрешила Рони.
— Во-первых, вполне логичный вопрос. Ты же не хранила девственность до первой брачной ночи с Крисом, сама рассказывала, что вы вполне друг друга устраивали в постели, так откуда тогда такая уверенность, что это не его ребенок? — спросила Дейзи и через несколько секунд добавила: — И не красней так, что у меня трубка начинает нагреваться…
— Поверь мне, я знаю это точно… можно без подробностей цикла и дат, когда я спала с Крисом?
— Хорошо, принято. Вопрос второй, и, по-видимому, более сложный. Ты проводишь ночь с первым мужем, еще мужем на тот момент, если мне не изменяет память. Через пару дней после этого, как показала синяя полоска, плодотворного воссоединения, с ним разводишься. Еще через несколько дней отменяешь свадьбу с Крисом. Теперь живешь одна и, кажется, собираешься стать матерью-одиночкой? Причем от того, кто сам с тобой не желал разводиться. Я все правильно восстановила? — не услышав возражений, Ре продолжила: — Где логика? И откуда у тебя такое навязчивое желание воспитывать ребенка без отца?
— Матерью я желаю быть, — устало проговорила Рони, — и да, я уверена, что смогу вырастить моего ребенка и сделать его счастливым даже одна.
— А что, если отец тоже не против поучаствовать в воспитании? Детям полезнее иметь двух родителей, чем одного.
— Как ты себе это представляешь? — в голосе Рони зазвенели слезы. — Я его прогнала, считай, захлопнула перед его носом дверь и даже ему по носу этой дверью дала, заявила, что мое решение выйти за Криса окончательное и пересмотру не подлежит. У него своя жизнь. И он не один… — голос предательски дрогнул.
Рони поднесла к глазам бумажку с полоской, напоминая себе о причине своей радости и не позволяя скатиться в темноту жалости и сожалений.
— Но ты не вышла замуж! Ты могла ошибиться в своих планах на будущее, у вас обоих это, похоже, случается, и по тому, как ты говоришь о двери в нос, он пытался тебя уговорить на что-то такое, совместное?
— Просил подождать с разводом, — Рони не выдержала и начала лить слезы, — узнать друг друга заново, дать ему шанс… Ох, Дейзи, мне так хорошо с ним было… -
Все, заревела в голос, проливая потоки коровьих слез, не в силах больше сдерживаться.
— Я не понимаю, не понимаю, почему тогда ты еще его не ищешь?
— Не могу… Он не один… Представь, Бриг вернулся к этой женщине после того, как я прогнала его навсегда, и потом опять появлюсь я… Не могу… Пусть уж лучше сам узнает о том, что я не вышла замуж… И, может, появиться тогда сам…
— Рони, — тихо позвала Дейзи, обрывая сбивчивые объяснения, — история показывает, что в этом отношении он до идиотизма нелюбопытен.
— Тогда ему было двадцать…
— Настоящие мужчины не взрослеют.
— Тогда я ему все так же не нужна, — бумажка с полосками перед глазами больше не помогала, и Рони оплакивала свою по-дурацки складывающуюся личную жизнь…
Утонуть в слезах Дейзи ей не позволила, прервав задумчивым голосом:
— Рони, я плохая подруга, потому что вместо того, чтобы тебя сейчас утешать, просто умираю от любопытства, причем настолько, что не доживу до утра…
— Спрашивай, — разрешила Рони сквозь рыдания.
— Значит, в пятницу ты была с Бригом, в понедельник с ним развелась и рассталась навсегда, а в пятницу отменила свадьбу. И в какой день ты поняла, что Крис — не мужчина твоих грез?
— Ну… — Рони шумно вздохнула, вытирая подолом ночной рубашки глаза и нос. — У нас с ним достаточно давно ничего не было, и… До четверга я пряталась от стыда, но на самом деле от Криса, потом в четверг мы заехали в наш дом, там же все, все уже было готово. И я зашла в ванную комнату и увидела целый ряд мужских одеколонов…
— Ну и что? Одеколонов? — нетерпеливо торопила Дейзи.
— А то, одеколонов! Я всегда дарила ему одеколоны, знала, когда какой он использует.
— И? — в голосе Дейзи звучало непонимание.
— А у Брига я украла футболку, — почти шепотом призналась Рони, — ну, потом я её выбросила на берегу моря в мусорку — начала она оправдываться, словно выбрасывание улики странного воровства объясняло факт кражи.
— Бред, Рони не впадай опять в бредовое состояние… футболку?
— Его запах для меня лучше всех одеколонов. Без одеколонов. Просто какой-то правильный, родной запах, как в раннем детстве, когда хочется прижаться к маме, уткнуться ей в подмышку и почувствовать, что взял с собой туда весь мир. Так же и с Бригом. Он всегда был продолжением меня и в тоже время — Вселенной…
— Тайна открыта. Но останется тайной. Ты решилась оскорбить своим поздним отказом весь мир из-за украденной футболки?!
— Ну, получается, что так, — смутилась Рони.
— Значит, если можно было сделать экстракт запаха одного мужчины и использовать для другого, ты была бы уже замужем и счастлива с Крисом?
— Нет, — прошептала Таймер, опять начиная лить потоки слез. — С Бригом у меня есть желание все время провести в постели.
На некоторое время на обоих концах связи царила тишина.
— Дорогая моя, нам, похоже, есть о чем поговорить, — наконец раздалось в телефоне со стороны Ре, — но название твоего диагноза и способы лечения в два ночи лучше не обсуждать. А то не заснешь еще после этого. А будущим мамочкам нужно много спать. Давай ты сейчас отправишься в постель, а завтра мы встретимся в парке, и пока мои настоящие и твои будущие дети будут наслаждаться свежим воздухом, продолжим разговор?