Рони готовилась к этой встрече. Понимала, что разрушая своим возвращением пусть и не совсем настоящий союз, причинит боль вот этой красивой женщине и её сыну.
Но утро, проведенное в квартире Дантона, успокоило её тревоги.
Рони и Бриг проспали звонок будильника, и Бриг убежал на работу, на ходу застегивая рубашку, без завтрака, не выпив кофе и не успев рассказать Рони о Дорес, а сама она не нашла момента сказать, что знает о бывшей жене Джоша и его детях. Их отсутствие стало для нее приятной неожиданностью.
Но она быстро обнаружила следы их недавнего присутствия: в шкафу на кухне стояло несколько детских кружек и в гостиной лежали два листка с разноцветными каракулями. Все остальные вещи, связанные с недавним присутствием женщины и детей, были сложены в одной из гостевых комнат.
Позвонил Бриг, испугавшись её реакции, представив, как Рони найдет чужие вещи в его квартире, стал торопливо говорить, что все объяснит, когда вернется домой. Что это не то, о чем ей стоит волноваться. Таймер знала, поэтому ответила, что ничего думает, только ждет его возвращения, умолчав о причинах своего спокойствия.
Следов стоявшей перед ней женщины Рони в квартире не нашла. Значит, если Мария и бывала здесь, то редко и недолго. Связь на два дома не стала за последние месяцы более тесной. Бриг не хранил ни одной фотографии вдвоем или втроем… Только фото с баскетбольной командой ребят и кубком в их руках. Он тренировал школьную команду в колледже сына Штерн.
Рони смотрела на женщину перед собой и спокойно ожидала начала разговора. Наверняка, напряженного и эмоционального.
Таким он и оказался. К счастью, коротким. Таймер дала понять, что её приезд не случайность, и она здесь, чтобы вернуть свое место рядом с мужчиной, который всегда принадлежал только ей.
Оставшись одна, Рони первым делом поела. Её бывший, и без сомнения будущий муж, и в юности готовил с удовольствием, а вчерашним вечером сделал огромную порцию еды на ужин и весь следующий день до его возвращения. Месяц жуткого токсикоза остался позади, как страшный сон, и теперь Рони страдала от постоянного желания есть, удивляясь, как меняются привычные вкусы.
Закончив с кормлением себя и того, кто рос внутри, она стала обследовать квартиру Брига, чтобы понять, чем жил дорогой ей мужчина долгие годы расставания. После тщательных поисков Таймер нашла в одном из шкафов небольшую коробку с фотографиями.
Бриг в военной форме, еще парнишка, каким она помнила его из Юности, не опаленный войной, и без шрамов.
Через призму прошедших лет и содержимого пухлой папочки, собранной детективом, Рони уже поняла, что за его бравадой и уверенной ухмылкой пряталась боль, как и грусть в глазах. Солнечная девочка не замечала этого за тоннами обаяния Брига. Но сердце взрослой Рони сжималось от осознания того, через что ему пришлось пройти, от страха, что он мог бы не вернуться из тех далеких мест, где он побывал в военной форме и с оружием в руках.
Рядом с Бригом на фото стояли незнакомые люди.
Перед ней лежали снимки солдат в военной форме на футбольном поле, посреди пальм и зарослей тростника. У баскетбольной сетки, прикрученной к горелому столбу.
Мирных фотографий в коробке почти не было, а те, что лежали в стопке, скорее всего, были весточками от друзей, присылавших доказательства своих сложившихся послевоенных жизней, показывавших жен и детей.
Похоже, у Брига за все эти годы действительно не было серьезных отношений, кроме как с Марией.
Увлечённая рассматриванием фотографий, Рони не сразу услышала шум у входной двери и обратила на него внимание, лишь когда поняла, удивляясь собственной прозорливости, что это Бриг. Он волновался, не попав ключом в замочную скважину с первого раза, слишком резко распахнул дверь, нетерпеливо заметался по квартире в поисках её. Значит, уже знал о визите Марии и боялся результатов встречи.
Бриг застыл в дверях, выхватывая Рони взглядом, сидевшую на диване со стопкой фотографий. Его напряженное лицо немного расслабилось, но волнение осталось во всем — во взгляде, в стянутых в полоску губах, побелевших от напряжения пальцах рук, вцепившихся в косяк двери.
— Привет, — тихо обронил он.
— Ты думал, что я сбежала? — вместо приветствия ответила Рони.
Бриг кивнул, заходя и замер у входа.
— Боялся увидеть красное платье, в котором уйдешь на день рождения подруги без меня, — попытался он пошутить.
Рони хмыкнула. Её взгляд упал на фотографии, которые она держала в руках.
— Я лазила по всем шкафам и нашла фотографии. Ты не будешь злиться?
Бриг покачал головой.
— А еще я знаю о Дорес.
— Мария рассказала?
Теперь Рони качала головой,
— Кроме твоих шкафов, в поисках фотографий, я покопалась во всей твоей жизни, Бриг, прежде чем приехать. Я нанимала частного детектива, и он принес мне толстую папку, в которую попытался засунуть твое прошлое и настоящее.
Она замерла, пытаясь прочесть на лице мужчины, реакцию на её слова.
— Ты не сердишься на меня?
— Нет, я не хочу, чтобы между нами оставались секреты. Если детектив был хороший, ты теперь обо мне многое знаешь. Облегчает мне задачу рассказывать о себе… Мария?
— Она вполне милая женщина, Бриг. И очень красивая. И, наверное, я должна была проявить благородство и сказать, что она заслуживает счастья с тобой, потому что вы долго были вместе, и что тебя рядом с матерью заслуживает её сын.
Рони волновалась, боже, как же она сейчас волновалась, тщетно пытаясь скрывать дрожь в голосе и руках. Фотографии перед ней жили отдельной жизнью её напряженных ладоней. Таймер перевела дух и решительно продолжила:
— Но я не буду так говорить и не хочу этого.
Лицо мужчины, все так же стоявшего перед ней, теряло напряженную маску и разглаживалось. Это придавало смелости.
— Если вы так долго были вместе, но даже не делили одного дома, на это должны были быть причины.
Бриг прислонился к стене, словно устал, на его лице появилась улыбка, зажглись звездами глаза, ласкающие её теплым взглядом. Рони старалась успеть сказать, что хотела, пока он не подошел, а он это сделает, и она забудет обо всем на свете, кроме нежных, сильных рук и тепла его тела…
— Крис… он замечательный, умный, успешный. Он так красиво за мной ухаживал, мне было с ним интересно.
Уродливая, совершенно необаятельная ухмылка Брига сопроводила последние слова.
Ревнует…
— Я даже думала, что люблю его. До той сумасшедшей ночи с тобой. И мне было трудно решиться причинить боль тому, кто делал для меня только хорошее. Но я вовремя поняла, что на чувстве вины, долга, жалости счастья не построишь. А у нас с тобой этот шанс есть!
Все, она успела сказать важные слова!
Открыла руки, из которых валились на пол фотографии, потому что Бриг уже шел к ней.
А через мгновение Рони утонула в его глазах, ласках, горячем шёпоте, опьянела от знакомого аромата и вкуса. И счастливо похвалила себя, что все сделала правильно.
Когда решила приехать.
Нет.
Вернуться.
* * *
На следующий день Рони и Бриг встречались с Дорес и её детьми.
Они ждали их появления недалеко от детской площадки, сидя на поваленном дереве, потому что все лавочки уже были заняты, и держались за руки, как школьники.
С момента встречи у них было мало времени на разговоры. С чего начать, когда пропустил кусок жизни длиной в десять лет?
— Давай знакомится заново, — предложила Рони. — Начнем с детства, там все просто, о моем ты все знаешь, и останется только выслушать тебя.
— Ты тоже теперь все знаешь, не зря же детектива нанимала. Потом покажешь мне, чего он раскопал?
— Покажу, — Рони застыла где-то между плечом и подмышкой Брига, в её любимом домике. — Ты никогда мне не рассказывал об Аэродроме, о своем детстве. В документах только факты, а мне хотелось бы узнать, что ты чувствовал.
— Ты — самое светлое и дорогое, что со мной случилось, Рони.
— Все равно, мне важно услышать о темном и не дорогом. От тебя самого. Никаких секретов, помнишь?