Бриг почувствовал на себе удивленные и даже раздраженные взгляды. И сам задавал себе вопрос, зачем? Но вскоре все пассажиры микроавтобуса были прикованы к окнам, и через некоторое время тишину нарушил смешок Кита.
— Фешенебельный район стал, как я посмотрю. Сколько грязи вычистили.
— Это потому, что нас здесь давно нет, — хмыкнул Джош, отрываясь от своей спутницы.
Он плохо выглядел, почти как Кит, когда Бриг увидел его пару месяцев назад.
— Смотри-ка, Старбакс на углу, где забегаловка была — прикури у Саймона! — Крякнул Клайд. — Надо же…
Обстановка в автобусе разрядилась, напряжение сменилось недоверчивыми возгласами удивления. Бриг понял, что даже Клайд и Кит, жившие в городе, не бывали на Аэродроме уже много лет. Цены на жилье росли, и даже бывший проблемный район превращался в обычный, оставляя дурную славу в прошлом.
Автобус остановился рядом с огромным котлованом, обнесенным низким строительным забором. Несколько старых строений было безжалостно снесено, оставляя зияющую пустоту между привычными зданиями.
— Черт возьми, — прошептал Джош.
— Это то, о чем я подумал? — Кит.
Клайд зашелся в истеричном хохоте:
— У Сары! Вот в этой мокрой яме все, что осталось от неуничтожимого бара Диня! Черт возьми, из всех вонючих домов… — прошептал Джош и тоже начал смеяться.
Через несколько мгновений маленькая группа хохотала до слез, сгибаясь пополам, высмеивая напряжение последнего часа и долгих лет, разгоняя темных призраков прошлого. Мужчины вышли на улицу, позаглядывали за ограждение, попинали ногами сухие листья, обмениваясь редкими фразами о месте, которого больше не существовало.
Это было символично, черт возьми.
Пред ними находилось сердце Аэродрома. Нет, не так, дыра, оставшаяся после того, как сердце Аэродрома, расталкивавшее по улицам района чёрную, отравленную кровь, было вырвано вместе с кирпичами и бетоном фундамента.
— Как символично, — повторил мысли Брига Кит.
Закашлялся Джош — рвано, наталкивая на мысли о чахоточных, быстро потянувшись за носовым платком. Что-то было с ним совсем не так. Нехорошо, с кислым ароматом беды.
А Бриг, обернувшись, увидел Рони, незаметно подошедшую к нему почти вплотную, и тут же обнял свою Солнечную женщину, притянул к себе, осторожно, чтобы не расплющивать от избытка чувств выделяющийся живот, вдыхая знакомый аромат волос.
— Откуда?
— Ну я же не зря платила частному детективу, — улыбнулась она, потом громко позвала остальных: — Готовы ехать дальше? Или хотите пару камней в котлован бросить?
— А что, это идея, — тут же отозвался Кит и стал вертеться, выглядывая под ногами свободный булыжник. Тяжелый камень перелетел через низкий заборчик и донесся звук принявшей его воды, накопившейся на дне котлована после дождей последней недели.
— Куда теперь? Бывшая и будущая миссис Рони Бриг? В его фамилиях я запутался, — спросил Клайд.
— Секрет, — таинственно улыбнулась она, приглашая жестом к автобусу, — который раскроется уже минут через десять.
Мужчин ждала баскетбольная площадка, та самая, на которой они ребятами учились играть в мяч, потом сменили мячи на бутылки пива и сигареты. Металлическая сетка забора была разукрашена лентами, бумажными цветами, яркими, нарисованными от руки или отпечатанными в типографии плакатами и листовками. У входа и на площадке толпились люди, в основном женщины и разновозрастные дети. На улице стояли накрытые столы, со всякой яркой сувенирной и самодельной ерундой, закусками и напитками.
— Что это, Рони? — зазвучали удивленные возгласы в автобусе.
Голос Клайда:
— Чертова благотворительная акция по сбору средств на облагораживание спортивных площадок района, — он читал одно из ярких объявлений.
Среди женщин, суетившихся рядом со столами, Бриг заметил Дейзи, Мари, даже Дорес, судя по реакции Клайда, не обошлось и без участия его жены. Да, точно, он заметил плакаты Ллойдса, фирмы, где она работала. А потом увидел в центре площадки Алекса и еще несколько знакомых лиц. Постаревшего, но все такого же поджарого тренера Саторно и Рэми Смита!
— А вот и заявленные на плакатах звезды! Мать твою, Рони! — возглас Джоша. — Это же Смит! Ты же с ним когда-то тренировался, Бриг!
— Скорее, видел, как его ребенком к Саторно привели…
— Как, Рони?! — благоговейно глядя на спутницу Брига, спросил Кит.
— Их же было несколько, звёзд, воспаривших из детской команды Брига. Рэми согласился приехать на час. У него тоже было непростое детство. Просто с ростом больше повезло, чем некоторым другим талантливым мальчишкам, — она прижалась на мгновение щекой к груди Брига, прежде чем оттолкнуть его от себя и к центру площадки, туда, где было много зрителей, охраны, где возвышался над толпой огромный, знаменитый, сиявший белоснежной улыбкой Рэми Смит.
Благотворительная акция, несомненно, удалась. Стоило отметить организаторский талант нескольких женщин, сумевших привлечь внимание средств информации, и как следствие, большое количество участников и посетителей. Собранные средства превзошли все предполагаемые суммы, но главное, получился незабываемый, весёлый праздник.
И для обычных людей, и для Брига, и для его друзей. Дантон успел поговорить со своим более удачливым последователем, обрадовался, что Рик появился во время, чтобы, почти задохнувшись от изумления, побыть рядом с одним из своих кумиров.
Когда Рэми ушел, детей и взрослых развлекали все понемногу. Бриг с Алексом играли маленькие партии против разновозрастных команд и против друг друга. И выслушивали гневные замечания Саторно по поводу их бросков и неповоротливости. Дантон делился с тренером своими успехами со школьной командой и спрашивал советы.
На площадке, устроенной для маленьких детей, пестрел надувной батут, качели. Играли разновозрастные дети, раздавался веселый смех, и родители Рони старательно примеряли на себя роль заботливых бабушек и дедушек. И, кажется, им это нравилось. Они справлялись и выглядели так, словно с плеч свалились тяжелые путы строгих правил и привычек прятать эмоции. Похоже, чета Таймеров начинала по-настоящему жить. Что ж, для кого-то этот момент наступал с улыбками внуков.
Главное, чтобы он наступил…
Дантон бросал иногда взгляды на Дорес, которая казалась искренне счастливой, но вела себя так, словно не было рядом ни Джоша, ни его спутницы. Джош тоже не пытался подходить к жене, зато провел какое-то время с детьми. Потом присел на один из пластмассовых стульчиков в стороне от центра веселья. Уставший, потухший. Бриг подошел к нему, постоял рядом, обмениваясь ничего не значащими фразами о том, что происходило перед их глазами. Но решился задать вопрос:
— Зачем ты взял с собой эту женщину?
— Дорес все равно меня никогда не простит. А я не хочу быть один, — оправдывался Джош. — Мне страшно. Я ведь умираю, Бриг. У меня засратый рак горла, и скоро я не смогу говорить, и кормить меня будут через трубочки. А еще я сделаю все, чтобы сдохнуть до этого. Ну а время, что мне осталось, проведу хоть с этой крашеной обезьяной, надеющейся, что у меня еще что-то осталось или останется ей после моей смерти.
Бриг не удивился тому, что услышал. Объясняло вид Джоша, его странный кашель, множество носовых платков.
— Вонючая задница, Бриг… У меня было все. Яхта, харли девидсон, самые дорогие машины и самые красивые женщины, я шампанским поил знаменитых актёров. И все мало было. Искал и не знал, чего мне еще, твою мать, нужно, чтобы почувствовать себя счастливым? Сейчас вот не хочу, а вся жизнь перед лицом крутится и крутится, как карусель, до одури, до тошноты. Вертится, чтоб её… И порой интересные вещи заметными становятся. Жаль, что поздно. Даже что-то, похожее на счастье, в прошлом нашел, наверное. В вашей с Рони норе, потом на вашей квартире. Ведь было здорово! Кит с его враньем о дяде миллионере и куском хорошей жизни, которую он ему отвалит. Его Мари с огненными волосами и веснушками на все лицо. Как она смеялась! Веснушки по лицу скакали, как зайцы. Клайд глазки твоей жене у тебя за спиной строил, а она ему в ответ корчила злобные рожи и потешно глаза к потолку закатывала. Крис, длинный как жердь, и как дерево скучный. Доказывал нам, что счастье в покое, в умеренности, в сдержанности. А сам всю квартиру мукой засыпал и пиццами нас кормил. Помнишь, какие они были вкусные! Мы все тогда выделывались друг перед другом и верили в будущее. Вы двое слушали, смеялись вместе с нами. Но были другими. Сидели рядышком в маленькой квартире и сияли, будто на Багамах живете. Почему ты, Бриг? Почему у меня не получилось так с Дорес? Ведь я любил её, кажется.