— А кто такой Келдан?
— Так его зовут. — Жозетт указала на высокого темноволосого мужчину, расталкивавшего толпу. Пробившись наконец к Жозетт, он встал рядом с ней — тот самый человек, который «женился» на ней накануне во время ночной церемонии.
— Он знает всего несколько слов по-французски, — продолжала Жозетт, беря Авриль под руку и увлекая ее вперед. Часть праздничной толпы последовала за ними, кто-то вел Илдфаста под уздцы. — Я не понимаю почти ничего из того, что он говорит, но он был весьма добр со мной.
— Жозетт, он похитил тебя! — Авриль, сдвинув брови, грозно посмотрела на улыбающегося во весь рот похитителя подруги. — Это едва ли можно назвать добрым отношением.
— Да, ты, конечно, права, — поправилась Жозетт, чуть покраснев. — Но… он вел себя так по-рыцарски. А сейчас показывает мне город.
— Келдан показывает тебе город? — эхом отозвалась Авриль, удивленная и немного рассерженная из-за того, что подруга, казалось, была очарована своим красивым спутником.
— Да, и когда мы остановились у твоего ванингсхуса — он научил меня нескольким словам на своем языке, — тебя там не было.
— Я решила прокатиться верхом. Жозетт кивнула.
— Я так и думала, что ты осматриваешься… — Она бросила взгляд на стоявшего рядом мужчину и понизила голос до шепота: — Ты придумала, как отсюда убежать?
Авриль колебалась. Она боялась напугать подругу своей новостью. Но Жозетт вовсе не казалась испуганной. И в конце концов, должна же она отдавать себе отчет в сложившейся ситуации.
— Жозетт, судя по тому, что мне удалось увидеть, Гастон со своими людьми не сможет нам помочь. Думаю… думаю, нам следует полагаться только на собственные силы.
— Ну, ты что-нибудь придумаешь. Не сомневаюсь.
Прежде чем Авриль успела поведать ей, что на Асгарде нет кораблей, к ним обратился Келдан:
— Идти смотреть. — Он говорил по-французски с сильным акцентом, трогая Жозетт за плечо и показывая на боковую улочку. — Хорошее место. Идти смотреть.
— Он хочет нам что-то показать, — недоверчиво глядя на него, предположила Авриль.
— Да… — Жозетт обменялась взглядом с Авриль, потом пожала плечом. — Не думаю, что от этого будет какой-нибудь вред, а ты? Это и впрямь самый прелестный город, какой мне доводилось видеть. Он напоминает некоторые деревушки в Бретани.
— Да, действительно, — неохотно согласилась Авриль, вспоминая рваную береговую линию и тучные зеленые луга Бретани с разбросанными тут и там деревушками. — Если не считать, что в Бретани не так тепло.
— Это правда. — Жозетт подняла лицо к солнцу, закрыла глаза и вздохнула так, что Авриль определенно почувствовала тревогу. — И не так изобильно.
Пока Келдан вел их вдоль боковой улочки, Авриль крепко держала подругу под руку. Она тоже заметила, что это было весьма процветающее селение: мощеные, чисто выметенные улицы, на людях одежда из тонких, украшенных дорогим шитьем тканей с золотыми и серебряными застежками. В некоторых домах открыли ставни, чтобы впустить свежий морской ветерок, и Авриль могла видеть играющих внутри детей и взрослых за работой среди до блеска отполированной мебели и ярких ковров.
Их веселые провожатые привлекали шумное внимание, и на каждом углу все новые люди выходили из домов поприветствовать их, судя по всему, с самой искренней теплотой. Все с любопытством смотрели на них и осыпали подарками. Особенно много подношений получала Авриль.
В конце концов она сдалась и перестала отказываться. То, что начиналось букетом цветов и корзинкой фруктов, превратилось в поток деликатесов, ожерелий из блестящих бусинок, предметов одежды, духов, кружев, драгоценностей. Когда бедному Илдфасту стало тяжело все это тащить, кто-то подогнал телегу.
В какой-то момент Авриль пришло в голову, что голод здесь неведом. Они проходили мимо множества загонов со стайками цыплят и уток, стадами густошерстных коричневых животных, похожих на овец, но с большими винтовыми рогами…
Когда они проходили мимо этого загона, Авриль изумленно заморгала при виде диковинных существ с безмятежными мордами и ветвистыми, покрытыми шерстью рогами.
— Жозетт, что это, обман зрения или…
— Олени, — кивком подтвердила Жозетт. — Вероятно, они их разводят, чтобы получать мясо и молоко. Я пила за завтраком молоко, оно было очень вкусным…
— Но олени обычно водятся только на севере. — .Сердце Авриль громко стучало в груди. — Судя по погоде, я полагала, что этот остров находится на юге или на востоке.
— Может быть, ты ошиблась?
— О Жозетт, — печально призналась Авриль, — я понятия не имею, где мы.
— Не отчаивайся. Во время сегодняшней прогулки я догадалась кое о чем, что может оказаться полезным. — Жозетт снова понизила голос: — Я думаю, эти люди — викинги.
— Ну да, конечно. — Авриль постаралась скрыть разочарование. — Об этом я догадалась еще вчера вечером, и Хок это подтвердил. Они живут здесь несколько веков, прячась от всех, и свято хранят это место в тайне. Вот почему они никогда не отпустят нас отсюда.
— О!..
Обе женщины молча следовали за Келданом в другую часть города — ту, что была населена множеством процветающих ремесленников. Проходя мимо выстроившихся в ряд мастерских, Авриль по вывешенным в застекленных окнах орудиям труда или изделиям догадывалась о назначении некоторых из них: лавка ювелира, златокузнеца, кондитера, лудильщика, резчика по дереву.
Келдан открыл дверь в одну из мастерских, и они вошли, оставив стайку веселых спутников снаружи. Какой-то горожанин привязал Илдфаста к высокому столбу, вырезанному в форме некоего мифического духа дерева.
— Нравится здесь? — на ломаном французском спросил Келдан, подталкивая их внутрь и закрывая за собой дверь. — Люди здесь хорошо, — с воодушевлением добавил он, улыбаясь и глядя с надеждой.
— Да, хорошие, — подтвердила Авриль, вынимая из волос запутавшийся в них цветок и чихая от древесной пыли.
Келдан устроил их в укромном уголке этой плотницкой мастерской.
Воздух был наполнен запахами масел, лаков и свежевыпиленных сосновых досок, уложенных вдоль стен. Детали предметов мебели на разных стадиях изготовления лежали на верстаках и столах, а с потолка, поблескивая в проникавших сквозь оконные стекла солнечных лучах, свисали инструменты для обработки дерева.
— Да, люди здесь в самом деле, кажется, очень милые, — вежливо согласилась Жозетт. — Но вы должны позволить нам вернуться домой. Мы не можем здесь оставаться. Вы понимаете? Мы должны вернуться во Францию.
— Франция, Франция, Франция!.. — Келдан вздохнул, словно устал уже слышать это слово, кивнул, показывая, что понял ее, и добавил: — Почему?
Жозетт нахмурилась:
— Что за странный вопрос? Потому что там — наш дом, разумеется…
— Потому что нельзя вот так просто украсть человека и ожидать, что он будет от этого счастлив, — буркнула Авриль.
— И потому, что у Авриль там, дома, есть дочка, — продолжала Жозетт, — и, как я сказала уже вчера вашему другу, бедное дитя останется круглой сиротой, если…
— Что?! — выпалила Авриль. — Что ты сказала Хоку?
— Я… — Жозетт нервно закашлялась и отвела взгляд. — Я собиралась сказать тебе об этом, но не знала, как ты…
— Что ты ему сказала?
— О, Авриль, ты должна простить меня. Я ведь только пыталась помочь! Я сказала ему правду о Жераре. Думала, если он узнает, что у Жизели нет отца, это смягчит его сердце и заставит отпустить тебя…
— Жозетт, как ты могла? — заплакала Авриль. — Теперь он знает, что я ему солгала. Я уже пыталась смягчить его сердце — ничего не вышло.
— Прости. — Жозетт стряхнула стружки со стула и рухнула на него.
— Ради всех святых, Жозетт, мы должны помогать друг другу, а не… — Авриль подняла руки, потом бессильно уронила их, чувствуя себя еще более безнадежно и беспомощно, чем прежде. Отвернувшись, она уставилась в окно. — Впрочем, теперь это едва ли имеет значение. Я надеялась, что он проникнется ко мне доверием настолько, что решится отпустить, но теперь он никогда не поверит мне. — Она закрыла глаза. — Эти мужчины не намерены нас отпускать.
Повисла неловкая тишина. Келдан исчез в задней комнате и вскоре вернулся. Оглянувшись, Авриль увидела, как он с явной гордостью ставит перед Жозетт изящный, украшенный резьбой стул. Жозетт ахнула.