Глаза Хотгара сузились.
— Он не солгал насчёт гончей.
Баэл зарычал — низкий, нечеловеческий звук, от которого по шее Урсулы пробежала ледяная дрожь. Был ли настоящий Баэл где-то там, погребённый под дикой яростью?
Хотгар положил ладони на гранитный стол.
— Есть ли ещё что-нибудь, что ты скрывал от нас, Абракс?
Абракс склонил голову набок.
— Нет, больше ничего нет.
«Лжец!» Урсуле хотелось закричать. Должна ли она сейчас рассказать им то, что узнала?
Глаза Хотгара сузились, а губы поджались в линию.
— Ты уверен, что больше ни в чём не хотел бы признаться?
Абракс стоял, засунув руки в карманы, совершенно расслабленный.
— Возможно, вчера вечером я выпил слишком много джина с тоником. Вот на что ты намекаешь? В свою защиту скажу, что коктейль был приготовлен с джином «Харрис» и небольшим количеством кориандра. Почти невозможно удержаться от чрезмерного употребления, с чем, я уверен, ты согласишься.
Губы Хотгара скривились.
— Выведите другого заключённого!
Охранники вокруг Абракса выхватили мечи, приставив их к его горлу, но он так и не изменил своей расслабленной позы. Двери снова распахнулись, и охранники втащили ещё одного заключённого. Как и в случае с Баэлом, этот пленник был одет в рваную одежду и чёрный капюшон. Не такой крупный, как Баэл, но так же упорно сопротивляющийся своим путам. Охранники толкали его до тех пор, пока он не оказался в паре метров от Баэла.
«Кестер».
Когда охранник стянул капюшон с его головы, Урсула уставилась на своего зеленоглазого друга, которому в рот была засунута тряпка, завязанная за головой.
Все могущественные союзники, которые у неё имелись, сейчас находились в этой комнате, закованные в цепи, как пленники. И один из них был вне себя от жажды крови.
«Что ж, мы вляпались в прекрасную передрягу».
Глава 6
— Выньте кляп. Я хочу услышать, что он скажет, — сказал Хотгар.
Охранник вытащил короткий нож из ножен у себя на поясе. Ловким движением, которое противоречило его впечатляющим габаритам, он разрезал кляп Кестера.
Кестер выплюнул тряпку на пол.
— Кто ты? — потребовал Хотгар.
Кестер впился взглядом в седовласого демона.
— Ты знаешь, кто я.
Хотгар вздохнул.
— Для остальных присутствующих.
— Я Кестер, — его голос прогремел над залом. — Гончий Эмеразель.
Хотгар указал на него пальцем.
— На самом деле, он тот, кого они называют Палачом. Он тот, кто убил Иннаса Черного, тот, кто вырезал Ботропу глаз, тот, кто убил Веспер, последнего суккуба Маремаунта, — среди повелителей демонов пробежали шепотки, прежде чем Хотгар поднял руки, призывая зал к тишине. — И знаете, где он был последний месяц? Он был пленником в поместье Абракса. Инкуб держал его в плену. Такой приз должен быть общим. Каждый лорд должен отрезать свой кусочек его плоти.
Желудок Урсулы скрутило узлом. «Что ж, для нас это звучит не очень-то замечательно».
В комнате воцарилась тишина. Вытянутый палец Хотгара переместился, указывая на Абракса.
— Он приберёг для себя самый большой приз. Он воспрепятствовал свершению правосудия. Он солгал лордам. Он предатель королевства!
Охранники вокруг Абракса подошли ближе, их мечи находились в нескольких дюймах от его горла.
— Хотгар, — сказал Абракс почти беспечно. — Перестань вести себя как придурок. Прежде всего, я должен напомнить тебе, что я бессмертен. Твои демоны и их маленькие мечи не могут убить меня. Во-вторых, я сын Никсобаса. Я хочу только самого лучшего для королевства. Ты дурак, если сомневаешься в моих мотивах. Ты не имеешь права вмешиваться в мои дела.
Хотгар покачал головой.
— Лорды отдали свои голоса. Ты должен быть заключён в тюрьму.
Температура воздуха в комнате резко упала, фиолетовые огни, казалось, потускнели, поглощённые тенями
— Нет, — рявкнул Абракс, но Урсула увидела страх в его глазах. — Я больше не попаду в заточение.
Хотгар не ответил, просто кивнув стражникам.
В следующие несколько мгновений произошло так много всего, что Урсуле было почти трудно переварить это.
Крылья выросли из спины Абракса, когда он трансформировался в свою демоническую форму, а из его ног и рук появились когти. Когда его крылья взметнулись в воздух, раздался хор криков. Онейрои Абракса нападали на других охранников.
Если бы взгляд Урсулы инстинктивно не был прикован к Баэлу, она, возможно, даже не заметила бы, что он делал во всём хаосе сражающихся охранников. Но как бы то ни было, он притягивал её взгляд, как магнит.