Урсула обернулась, и огонь всё ещё лизал Экскалибур. Лезвие загудело в её руках, горячее и смертоносное. Владычица Озера права. Этот клинок мог победить Абракса, и она не хотела отказываться от него.
— Опусти меч, — сказал Люциус, его глаза сверкали. — Я не буду просить тебя снова.
Урсула уставилась на Люциуса, на его широкие плечи и копну рыжих волос, похожих на зажжённую спичку. В нём было что-то такое, что выводило её из себя.
— Урсула! — воскликнула Сера, сверкая глазами. — Верни ему меч. Ты обещала вернуть его, — уворачиваясь от пламени Экскалибура, Сера ткнула рукоятью Хондзё в Урсулу. — Это твой меч. Хондзё, помнишь? Если ты отдашь нам Экскалибур, я отдам тебе Хондзё.
Урсула скривила губы в усмешке. Это правда — она обещала вернуть клинок, и она не собиралась убивать всех здесь, чтобы сохранить его. Она резко втянула воздух, позволяя пламени угаснуть. Экскалибур остыл, и Урсула опустила клинок на пол.
Он едва успел коснуться камня, как Люциус выхватил его. Не глядя на Урсулу, он начал осматривать лезвие.
— Извини, — пробормотала она. — Но он принадлежит мне.
Люциус не ответил, проводя пальцем по лезвию меча, проверяя, нет ли зазубрин.
Сера сунула Хондзё в руку Урсулы.
— Это была хорошая работа.
В узком туннеле Баэл протиснулся мимо неё, и его шар света озарил пространство. После расчистки завалов туннель, казалось, продолжался до тех пор, пока не достигал пересечения с другим проходом.
— Баэл, — Урсула встала рядом с ним. — Я знаю это место. Этот туннель ведёт в поместье Абракса.
Глаза Баэла блеснули в тусклом свете.
— Хорошо. Тогда наша новая цель — пробить одну из его стен. Ты готов к этому, Люциус?
Дракон кивнул.
— Пока у меня есть достаточно места для трансформации, я с радостью разнесу это поместье на куски.
Их шаги эхом отражались от стен. Когда они добрались до пересечения туннелей, Баэл погасил свой свет. Они прокрались в новый туннель, легко ступая по неровному гравию.
Баэл и Люциус первыми проскользнули через отверстие в особняк Абракса, быстро двигаясь впереди Урсулы. Она на мгновение остановилась у порога, вглядываясь в тёмное пространство. Когда её глаза привыкли к мраку, она смогла разглядеть строительные леса, которые всё ещё стояли вокруг входа в туннель. Внутри атриума она увидела, что окна закрыты металлическим барьером.
Её желудок сжался. В атриуме не было видно ни Баэла, ни Люциуса.
«Что-то не так».
Урсула начала выкрикивать предупреждение Сере, но чернильная магия опутала её конечности, обвиваясь вокруг рук и ног, как удавы. Абракс выступил из тени в углу комнаты. «О, чёрт».
Его руки были засунуты в карманы, на лице играла глупая ухмылка.
— Что ж, не ожидал снова с тобой столкнуться.
Урсула боролась с магическими путами, пытаясь удержать в руке свой меч. Её конечности были полностью обездвижены.
— Что происходит?
Его шаги застучали по мраморному полу.
— Неужели ты думала, что я оставлю чёрный вход охраняемым только грудой камней? Я сын Никсобаса. Я полубог. Я не идиот. Охранные системы завизжали в моих покоях сразу же, как только вы ступили в туннель, — Абракс подкрался ближе, и его ледяные глаза сияли злобным ликованием. — Тебе, должно быть, интересно, что случилось с твоими большими сильными друзьями.
Схватив её за воротник, он приподнял её так, чтобы она оказалась лицом к противоположной стене. На полу лежали два тела.
Кровь застучала у Урсулы в ушах.
— Ты убил их? — её собственный голос звучал странно отрешённым.
— Пока нет. Что забавного в том, чтобы убивать их без зрителей?
Он кивнул в сторону атриума, и пара големов выступила из тени. Ярость и паника всколыхнулись в груди Урсулы, и она попыталась вырваться из оков магии теней. Но всё, что она могла делать — это смотреть, как безмолвные роботы надвигаются на Баэла и Люциуса.
— Не волнуйся. Они пока не умрут, — Абракс вздёрнул подбородок. — Притащите их ко мне, — приказал он големам.
Големы поволокли Люциуса и Баэла по полу, чьи тела были окутаны теневой магией, а конечности сопротивлялись путам. Несмотря на огромную силу этих мужчин, узы Абракса держались крепко.
Абракс щёлкнул пальцами, и големы начали пинать распростёртые тела Баэла и Люциуса.
— Прекрати это, ты, грёбаный когтистый придурок, — закричала Урсула.
Абракс поднял руку, давая понять, что избиение следует остановить.
— Манеры, моя дорогая. Последователь Никсобаса никогда не бывает неотёсанным, — он помолчал, по-птичьи склонив голову набок. — Но, конечно, вы все мерзкие, нижайшие существа, — он подошёл к Баэлу и ткнул его носком ботинка под рёбра. — Этот мужчина позволяет своим слугам называть его по имени, — он подошёл к Люциусу. — А этот ложится в постель с онейроем. Мерзость.