— Положи его, дурак, — проревел Люциус. — Ты не умеешь обращаться с клинком. Только Экскалибур выбирает, кто может владеть им.
Абракс повернулся. Его лицо превратилось в маску ярости, кровь текла из его горла, из груди.
— Я сын бога. Я могу делать всё, что захочу.
— Сдавайся, — сказал Баэл. — Ты в меньшинстве и уже полудохлый.
— Нет, — Абракс, пошатываясь, направился к ним, и его бледные глаза были широко раскрыты.
— Нет?
— А ты не думал, что у меня должен быть план на случай непредвиденных обстоятельств? — он указал на темную фигуру в углу. Мужчина, окутанный магией теней.
Желудок Урсулы сжался, когда она узнала песочные волосы Кестера.
Абракс ухмыльнулся.
— Всё, что мне нужно сделать, это щёлкнуть пальцами, и тени сомкнутся вокруг его горла.
— Ты думаешь, мы не пожертвуем Кестером? — спросил Баэл.
— Она этого не сделает, — Абракс указал на Урсулу.
— Баэл, — сказала Урсула. — Дай мне поговорить с ним.
Тёмные крылья Баэла грациозно струились за его спиной.
— Урсула, подожди.
Но она уже шагала по мраморному полу.
Абракс улыбнулся ей, когда она приблизилась.
— Я знал, что ты спасёшь своего друга.
— Отпусти его, — сила Никсобаса заструилась по её телу, сворачиваясь кольцами между рёбрами. Возможно, её магия огня исчезла, но теперь она чувствовала трепет ночной магии — холодной, древней и странно знакомой.
Абракс прищурился.
— Твоя душа в обмен на него.
— Урсула! — предупреждающе крикнул Баэл, но Урсула уже прыгнула, и тени несли её, словно призрачный ветер.
Она появилась рядом с Абраксом. Прежде чем он успел ударить её Экскалибуром, она вонзила Хондзё в его изуродованную грудь. Глаза Абракса расширились, когда она резко подняла меч вверх.
— Ты не можешь убить меня. Я бессмертен.
— Я знаю, что ты способен чувствовать боль, — Урсула повернула лезвие, наблюдая, как его лицо исказилось от агонии.
Тело Абракса начало дрожать, его кости напряглись, лицо стало демоническим.
— Нет, ты этого не сделаешь, — сказала Урсула, хватая его за горло и притягивая его лицо ближе. — Ты был прав. Огонь Эмеразель иссяк во мне. Но это оставляет место только для теней Никсобаса. Их тянет ко мне, как будто они принадлежат мне. Я — создание ночи. Я всегда им была. Ты помнишь, что произошло, когда ты пытался убить меня на песках Лакус Мортис?
Теперь в глазах Абракса жил страх.
— Я бессмертен…
— Но это не помешает мне поглотить твою магию.
Урсула вдохнула, втягивая тёмную магию Абракса в своё тело. Тёмная и тонкая, как дым, она пропитала её тело, собираясь вокруг черепа, рёбер. Она почувствовала, что её заманивает в бездну, в это чистое пространство небытия, где ей не нужно чувствовать. Она изо всех сил старалась оставаться сосредоточенной, вытягивая из Абракса его магию.
Бледные глаза Абракса расширились. Пока Урсула осушала его, вокруг прогремел голос, проникавший в её череп.
— Довольно.
Урсула посмотрела на Никсобаса, который сидел на своём троне, и теперь его глаза были острыми и ясными, как лучи света.
Она уставилась в древнее лицо бога, и тьма бездны затянула её в себя.
Глава 45
Урсула плыла в пустоте, темнота окутывала её.
— Урсула, — голос Никсобаса пронизывал её до костей, эхом отдавался в темноте, казалось, доносился со всех сторон. Или, может быть, из глубин её сознания.
— Почему ты сражаешься с Абраксом? — прогремел его голос.
Если бы Урсула не парила в бездне, она бы разочарованно вздохнула.
— Он собирался убить тебя. Я пыталась спасти тебя.
— Ты знаешь, почему ты здесь, в бездне? Ты знаешь, почему моя сила наполняет тебя?
Мысль, идея, зародившаяся в глубине её сознания, вспыхнула к жизни. Что-то, что она знала уже давно, но отказывалась по-настоящему воспринимать.
— Я происхожу от тебя, не так ли? Моя мать была одной из твоих последовательниц. Я видела её глаза — чёрные, как бездна.
— Она была моей любовницей.
— А я твоя дочь.
Как давно она это знала? Это первый раз, когда Урсула позволила себе подумать об этом, и всё же сейчас это казалось ей таким кристально ясным. Ночь всегда звала её. Она чувствовала, как сила магии теней течёт по её венам. Она почувствовала отдалённый ужас от осознания того, что Абракс был её братом.