Слепой осторожно пробрался вдоль стены, присел на корточки и кончиками пальцев ощупал свою ночную находку, что по-прежнему лежала в забытьи на крайней кровати у окна. Она была уже не такой ледяной, как тогда, когда он нашёл её. Её лицо разгладилось, ранки на щеках подсохли, кожа постепенно возвращала себе бархатистую плотность. Она теперь не казалась полупрозрачным призраком, готовым вот-вот истаять. Слепому было невдомёк, что губы и щёки её поалели, а брови и ресницы сделались такими же тёмными, как и волосы. Зато это было прекрасно заметно Курильщику, который теперь смотрел на свой рассветный рисунок, как на описание ужасного кошмара. Его рука дёрнулась, чтобы вырвать лист из тетради, но его неожиданно остановил Чёрный, сказав:
- Оставь. Красиво же получилось.
И Курильщик сделал вид, что вытянул руку, чтобы расправить рукав своей рубашки. Ему и самому, признаться откровенно, нравился больше его рисунок, чем переменившаяся за истекшие несколько часов внешность девушки. Теперь уже он и сам бы не смог сказать, что такого невероятного было в ней, что так его вдохновило. Но вот на его коленях лежит пухлая, потрёпанная тетрадь с портретом, и всякому станет ясно, что в ней есть что-то эдакое, стоит только взглянуть на рисунок Курильщика. И в конечном итоге он всё же рад, что сделал этот портрет.
Слепой протолкнул сквозь прутья клетки Толстого размоченный сухарь с изюмом и вышел, на ходу вытирая руки о свои измятые брючины.
Чёрный, подмигнув Курильщику, красивым движением спрыгнул со своей кровати и последовал за вожаком.
В приоткрывшуюся на пару мгновений дверь Курильщик увидел удивлённое, и оттого ещё более, чем обычно, вытянутое лицо Коня.
Один за другим ушли Горбач с Македонским, и Лэри. Горбач перед уходом долго и мрачно смотрел то на Курильщика, то на девушку, но так ничего и не сказал.
Курильщик и сам всё понимал и не собирался оставлять её одну в этой сумрачной комнате с медленно нагревающимися стенами.
Ральф отреагировал гораздо спокойнее, чем ожидал Слепой.
По сути, он вообще никак не отреагировал. Неопределённо хмыкнул и продолжил методично обсасывать свою сигарету. Как будто Слепой принёс ему прогноз погоды на завтра, а не вести о незарегистрированной новой обитательнице Дома.
Нет, с этой девушкой всё совсем не просто так...
И из Могильника никто не озаботился, хотя Слепой был совершенно уверен, что слухи просочились и туда.
Окружающие как будто совершенно ею не интересовались. Хотя, судя по её теперешнему состоянию, это девушка сама нисколько не была заинтересована в окружающей её действительности. Может, так оно и было на самом деле. Взаимное отторжение реальности и её носителя. И итог вполне закономерный. Но кто захочет стать невидимым привидением ещё при жизни?
Сфинкс слушал монотонный рассказ Стервятника о совершенно случайно найденном им цветущем кактусе.
Казалось бы - беспризорный кактус, красивенький, аккуратненький, с веночком мелких бледно-жёлтых цветочков. В хорошеньком глиняном горшке. Ну просто прелесть, да и только. Начни Стервятник им восхищаться, и Сфинкс с удовольствием поулыбался бы и покивал. Но Стервятник бубнил и бубнил, с совершенно несвойственной ему занудностью, и у Сфинкса в висках медленно назревала атомная война.
Табаки с Лордом сидели напротив них и о чём-то тихо шептались. Та ещё парочка, эти двое. И что только находят общего в темах для подобных переговоров.
Сфинкс залпом допил остатки своей "Хвойной свежести" и со стуком отставил стакан. Бессонная ночь и крайне странное утреннее происшествие сделали его не в меру раздражительным. Он начинал всерьёз беспокоиться за свои граблезубцы. От всей этой излишней сырости они вполне могут заржаветь. Или нет?
Слепой появился перед ним, как вынырнувший из воды утопленник: такой же измученный и бледный.
- Пойдём со мной. Хочу тебе кое-что показать.
Сфинкс кивнул Стервятнику и поднялся.
Табаки тут же прервал своё перешёптывание с Лордом и начал забрасывать Стервятника вопросами о кактусовом цветении и особенностях ухода за длинными колючками. Стервятник лишь вяло махнул рукой и заказал себе ещё порцию "Лунной дороги".
- И что же ты мне собираешься показать? - наконец не выдержал Сфинкс, после того как они со Слепым больше двадцати минут прошли по тропинке, ведущей прочь от Дома.
- Скоро узнаешь. Осталось недалеко пройти.
Сфинкс вертел головой во все стороны. Кроме них по парковой зоне у Дома прогуливалось ещё много людей, и никто не обратил на парней особого внимания. Но вовсе не это его тревожило. Было в поведении окружающих что-то странное. На них совсем не смотрели. Так, будто их тут и не было.
- Ты уже заметил?
- Что?
- Мы в зоне отчуждения.
Сфинкс помолчал, обдумывая свою следующую фразу. Ничего толкового не придумал и просто спросил:
- Это из-за неё?
- Я почти уверен в этом. Ну вот мы и пришли. Посмотри вон туда...