- Так, хватит! - терпение у Сфинкса кончилось, - Слепой, что ты намерен предпринять?
И замерло разом всё после этого, казалось бы, такого простого вопроса. У всех ещё очень живо было воспоминание об окровавленном Слепом и длинных чёрных когтях на пальцах девушки, которые затем исчезли без следа, превратившись в обыкновенные, хоть и не очень чистые, ногти. Привет от Изнанки? Или массовая галлюцинация? Ни в то, ни в другое, Сфинксу до конца не верилось.
- Разбудить её, - повторил Слепой то же самое, что уже говорил, но чего пока так и не попробовал сделать.
- Как? - высказал общий вопрос Горбач.
Слепой не ответил. Низко склонив лицо, он обеими руками с силой сжал пальцы девушки.
- Болевой шок? - со странным выражением прокомментировал Чёрный, - На неё не подействует, и не надейся.
- Может, поцеловать попробуем? Как спящую красавицу из сказки, - предложил Табаки.
- Вот сам и пробуй, давай, целуйся с трупом, если так хочется, - проворчал Лорд.
- Она не труп, - тихонько вставил Курильщик.
- Пока, - довершил Чёрный.
- Замолчите! - вскинулся Слепой. Он отпустил пальцы девушки, осторожно размотал одеяла на её груди и прижался ухом, выслушивая сердце, - У неё сердце быстрее забилось.
Прозвучало это так, будто она вот-вот взорвётся. Табаки ахнул и тут же зажал себе рот обеими руками, Лорд рухнул на свою кровать и уставился в потолок, Курильщик привстал, чтобы лучше видеть. Только Горбач и Чёрный сохраняли остатки самообладания. Сфинкс так увлёкся, наблюдая за всеми, что совершенно позабыл о самом себе.
Наверное, именно поэтому она посмотрела на него, как только открыла свои нереальные глаза.
"Кто ты?"
Вопрос-невопрос, чужие мысли в опустевшей голове, как в разбитом окне.
Она поймала его в свои глаза, и не отпустит, пока не получит все ответы. Он уже знает, что их будет очень много. Так много, что и на несколько жизней не хватит.
"Кто мы?"
"Зачем?"
"Что ты делаешь?"
"Что?"
"Ты?"
Она просматривает картинки в его памяти, как кадры киноплёнки, и улыбается. У неё красивая улыбка. Зубы, похожие на жемчуг. Ей уютно в его голове. Она, кажется, могла бы вырыть себе здесь норку и поселиться насовсем. Но ему это совсем не нравится. Он чувствует, что не в силах сопротивляться ей. И что если это будет продолжаться достаточно долго, то он потеряет что-то очень важное, и от него и правда ничего не останется, кроме пустоты...
"Кто ты?" - наконец удаётся ему бросить в неё свою мысль, как маленький шарик, вроде тех, которыми играют в пинг-понг.
"Кто мы?" - отвечает она.
"Мы - дети Дома" - охотно говорит он, - "а кто ты?"
"Я - песнь" - она начинает светиться изнутри, тем же зеленоватым свечением, что исходило от отравленного ручья - "меня создал Лес. Я - песнь Леса. Это всё, что я знаю..."
"Ты - Саара?" - другой голос вклинивается в их диалог. Этот голос ему знаком, но...
"Я - Аэдо" - она охотно отвечает этому новому голосу.
"Ты умрёшь?"
"Нет. Я не могу умереть. Я - вечная."
- Вечная песнь леса... - шепчут губы Сфинкса.
- Аэдо, - эхом повторяет Слепой.
Время вокруг них выдыхает, снимая свои кольца с течения событий.
Получилось, что шёпот Сфинкса совпал с её пробуждением, а сказанное Слепым слово - с её словом. Она же сказала:
- Спасибо.
И обняла Слепого так, словно всю жизнь ждала только его одного.
- Что ты будешь делать?
Была поздняя ночь. Лунная ночь. Одна из тех, что она так любит. В такие ночи ей особенно нравится быть живой.
- Я не знаю. Я хотела бы остаться здесь, с тобой, - её голос сам по себе звучит, как прекрасная песнь.
- Это невозможно. Ты принадлежишь другой реальности. Ты умерла там, у того ручья, в Лесу. Точнее, умерло твоё тело. Умерла та, кем ты была раньше... Но Лес принял твою душу и вернул тебе жизнь. Теперь ты навсегда с ним связана. С Лесом. С Изнанкой. И здесь тебе долго не протянуть. Я чувствую, как ты снова становишься холодной и словно таешь.
- Тогда отнеси меня обратно в Лес? Мы сможем видеться там.
- Я могу отнести тебя... Но я не уверен, что у меня получится снова тебя найти.
- Ты найдёшь. Моя песнь приведёт тебя ко мне.
Он долго молчит, перебирая чуткими пальцами пряди её волос. Они такие мягкие, словно сотканы из шёлка. Пахнут сладостью, и чем-то терпким, цветочным.
Как может такое прекрасное существо быть столь опасным?
- Одного я не понимаю, - тихо говорит он, - зачем ты пила кровь Саары?
- Саара? - нотки удивления в её голосе звенят, как маленькие льдинки. Глаза же её и вовсе прозрачно-голубые, как кристально чистая замёрзшая вода. Но ему этого никогда не узнать.