— Вы… — выкрикнула она, собирая бумаги и засовывая их в сумку. — Вы перешли черту! Это неприлично и недопустимо. Спокойной ночи.
— Вы забыли пирог для брата и сестры, — напомнил Блейд, когда она уже повернулась уходить.
Еще раз раздраженно зыркнув, Онория вернулась и аккуратно завернула пирог в салфетку.
— У вас есть два дня. Советую научиться сдержанности.
И с этими словами вышла, слыша его смех за спиной.
* * *
— Мисс Прайор, можно с вами поговорить?
Мистер Мейси, заламывая руки, стоял на пороге. Эту его привычку Онория втайне считала отвратительной.
Улыбнувшись, мисс Тодд поставила чашку чая и невольно потянула рукав платья, хотя знала, что проклятая отметина и так скрыта. Знак Блейда. Она все еще помнила прикосновение его губ к своей коже, как будто он вырезал это ощущение на ее теле. Сама мысль ее возмущала, — да, возмущала! — но избавиться от хозяина трущоб никак нельзя.
Ее записи, написанные тонким почерком механической машины по копированию писем, усеивали отполированную поверхность красно-коричневого секретарского стола. Онория только что закончила заниматься с мисс Ловетт, которая делала значительные успехи. Ученица теперь заикалась только при сильном волнении и могла по памяти назвать все Великие дома Эшелона: Мэллорин, Казавиан, Блайт, Ланнистер, Кейн, Гёте и Мориоч.
— Конечно, мистер Мейси, я только что смотрела мои записи, касающиеся мисс Ловетт. Поговаривают, что она привлекла внимание мистера Джорджа Фицуильяма из дома Ланнистера. Дальний родственник герцога, но для академии это большая удача, сэр.
— В самом деле.
Посерьезнев, он зашел в гостиную, где Онория проводила уроки, и очень осторожно закрыл за собой двери.
Онория почувствовала, что весь воздух вышел из легких, опустила перьевую ручку и разгладила юбки. Она всем сердцем чувствовала, что разговор сулит беду, а то и катастрофу.
Тем не менее сохранила улыбку на губах и предложила:
— Сэр, не хотите ли чаю?
Мистер Мейси сел в мягкое кресло. Робот с чайницей завис рядом, выпуская облачка пара из затвора на голове.
— Нет, благодарю. Боюсь, мисс Прайор, нам нужно серьезно поговорить.
— Простите, сэр, знаю, мое вчерашнее отсутствие непростительно. Обещаю, это не повторится. Болезнь Чарли застала меня врасплох. Я не…
— Это не касается болезни вашего брата, — возразил мистер Мейси, глядя водянистыми глазами сквозь очки с металлической оправой. — Сегодня утром меня заходил проведать дорогой друг мистер Бромли. Он утверждал, что видел, как вы проходили через Олдгейт три дня назад после работы, выходя из города.
Сердце Онории ушло в пятки, но ей удалось сохранить улыбку на лице.
— Боюсь, мне пришлось проверить некое несоответствие в вашей истории, мисс Прайор. — Мистер Мейси достал записку из кармана. — Я отправил телеграмму миссис Гримпторп в Оксфорде, на которую вы ссылались в рекомендациях. Ответ пришел днем. — Работодатель посмотрел на подчиненную. — Что вы можете сказать в свое оправдание?
О боже.
— Я никогда не давала вам повода сомневаться во мне, мистер Мейси, взяла только три отгула, ухаживая за Чарли, с тех пор, как начала работать на вас, а мои ученицы делают потрясающие успехи.
Мистер Мейси вытащил конверт из кармана и бросил на стол.
— Мне очень жаль, мисс Прайор, вы были образцовой служащей, но я не могу рисковать, держа в академии особу с темным прошлым. Как вы сами сказали, мисс Ловетт ведет переговоры о контракте трэли с домом Ланнистера. Тогда заведение Мейси станет Академией изящных искусств, и Эшелон чрезмерно заинтересуется нашей школой. Вы явно что-то скрываете, и с моей стороны было бы грубостью настаивать на ответе, но сам факт, что вы предоставили рекомендацию от несуществующей женщины, а также отсутствие акцента уроженки Оксфорда, — да, я тоже различаю акценты, — говорит мне, что наше сотрудничество продолжать нежелательно.
— Мистер Мейси, умоляю… — Что-то горячее скользнуло по ее щекам. Боже, она плачет? Онория прикоснулась к лицу пальцем в перчатке и уставилась на мокрое кружево. — Умоляю, не делайте этого, у меня есть младший брат и сестра. Они зависят от меня.
Мистер Мейси неловко пробормотал:
— Я написал вам замечательную рекомендацию и добавляю банковский чек с оплатой за следующие две недели.
Онория знала, когда битва проиграна. Решение работодатель принял еще до того, как войти к ней в кабинет. Она посмотрела на конверт. Две недели. А потом останется только скудное жалованье Лены. Этого недостаточно, но мистер Мейси, поймав ее на лжи, вообще не обязан был ничего давать.