Однако вместо Эсме зашел Блейд, к удивлению Онории, держа в руках расческу. Он было открыл рот, но заметил гостью и выдохнул, словно молитву:
— Черт побери!
Онория застыла и сжала руками вырез халата.
— Я тебя не ждала.
Она посмотрела ему за спину, но комната была пуста.
— Ага. — Господин задержался в дверях, одетый в чистую белую рубашку с пышными рукавами и узкий кожаный жилет, застегнутый на левую сторону. Блейд замотал шею красным шарфом и смыл с лица угольную пыль, которая точно попала на него с Онории.
— Меня прислала Эсме, пока поищет тебе какую-то одежду, — ответил господин, показывая на расческу. Если бы Онория сама не нервничала, то заметила бы его смущение.
Не думая, она выпалила:
— Значит ты сюда пришел не за поцелуем?
Блейд нахмурился и вошел в ванную комнату.
— Мож меня не цаловать, если не хош. Я был не в себе и не потребую награды.
Господин подтащил низкий стул к зеркалу и обернулся.
— Садись.
Онория неловко села. Что значит «не потребую награды?» Скоро ли придет Эсме?
— Я дала слово.
Зеркало замерцало в свете свечей. Блейд стал позади, его светлые волосы были растрепаны. Взял прядь ее волос и начал расчесывать, осторожно распутывая колтуны. От легчайших прикосновений у Онории побежали мурашки, а соски напряглись под шелковым халатом.
— Не хочу, чтобы ты цаловала из чувства долга, а хочу, чтоб ты сама того желала, — ответил он, распутывая прядь.
Онория и Блейд встретились глазами в зеркале.
Онория зарделась. Дотронувшись костяшками пальцев до ее плеча, он захватил еще несколько прядей. Онор не знала, что на это ответить. И как ни странно почувствовала легкое разочарование. Разнежившись в ванне, Онория была готова поцеловать Блейда и все прокручивала в голове, как это сделать: легонько прикоснуться губами, совсем чуть-чуть, а затем отпрянуть, рассчитавшись с долгом.
Только теперь Блейд уверяет, что ей не нужно этого делать, если нет желания. Онория ощутила странную неудовлетворенность, словно ее обманули.
Блейд осторожно водил расческой по волосам. Так приятно, почти завораживающе. Плечи расслабились, несмотря на близость голубокровного. Когда Блейд присел на краешек стула, прижавшись бедром к ее ноге, Онория снова открыла глаза, но он не стал к ней приставать, обратив все внимание на волосы.
— Похоже, вот и ответ, — небрежно заметил Блейд.
Онория посмотрела на господина, который почти закончил расчесывать волосы и водил пальцами по прядям, словно не желая останавливаться.
Ей не сразу удалось прочистить горло.
— Я думала, ты на меня сердишься.
— Сержусь?
Он перестал ее гладить.
— Ты молчал всю дорогу домой и едва удостоил меня взглядом.
Блейд протяжно выдохнул и снова начал ее ласкать.
— Ах, милашка, я вовсе не сержусь на тебя.
— Тогда что?.. — хмуро спросила Онория.
На Блейда накатила усталость, он опустил руки на колени:
— Я злился на себя. Давненько не терял самообладания. Думал, что справлюсь, но увидал Викерса и понесло.
— Викерс? А при чем тут Викерс? — прошептала она.
— Это он запер мя в башню и инфицировал. — Стиснув кулаки, он чуть не сломал расческу. — И убил мою сестру.
Онория машинально коснулась его руки.
— Осторожно.
Он удивленно опустил глаза и протянул ей щетку для волос.
— Эсме с мя башку снимет. Расческа принадлежала ее муженьку.
Взяв вещицу, она продолжила гладить мозолистую кожу его ладоней. Блейд схватил ее руку, переплетя пальцы. Их ладони соединились, и ее хрупкие пальчики контрастировали с его крупными. Так интимно. Однако Онория не вырвалась из его хватки.
В ушах загрохотал стук сердца. Что с ней такое? Нервы? Или дело в другом? В чем-то непонятном?
— Откуда ты знаешь герцога Ланнистера?
Вопрос Блейда застал ее врасплох. В голове полная неразбериха. Слишком сосредоточилась на его холодных руках и их ощущении на коже.
— Викерс? — Онория встрепенулась, как испуганная газель. Когда Блейд стиснул ее пальчики, Онория поняла, что машинально пыталась вырваться. В голове роились мысли. Онория пыталась вспомнить их разговор. Это она упомянула Викерса или первым о нем заговорил Блейд?
Господин предупреждающе сжал ее руку.
— Онория, не лги.
— Я не… — запнулась она, так как готова была солгать, в попытке найти какое-то объяснение. — Я… я…